Развод. Дракон, мы (не) твои - Натали Эмбер
Она травила мою жену. Мать моего ребёнка. За моей спиной. Улыбаясь мне в лицо за обеденным столом, интересуясь моими делами… И наблюдая, как слабеет та, кого я люблю…
Ярость вчера была слепой, всепоглощающей. Она требовала крови, разрушения, немедленного возмездия. Я едва сдерживал её, чувствуя, как драконья сущность рвётся наружу, требуя сжечь всё дотла.
Особенно когда на пороге появилась моя мать. В своём бархате, с ледяным спокойствием на лице. И начала жаловаться на Вейнара! Её наглость, её абсолютная, чудовищная уверенность в своей безнаказанности чуть не свели меня с ума.
Я старался сдерживаться. Ради Мии, стоявшей рядом, бледной, как полотно. Я не хотел, чтобы она видела эту грязь, ядовитую трясину, из которой я сам происхожу. Но когда мать посмотрела на неё с чистой, неприкрытой ненавистью, моё терпение лопнуло. Решение об изгнании пришло мгновенно.
Холдсорт. Ледяная тюрьма на краю света. Это милость, которую она не заслужила.
Но сомнений не было. Ни секунды.
Я защищал их. Мию. Конора. Мою настоящую семью, за которую готов был сжечь дотла весь остальной мир. Я поклялся себе, что исправлю все свои ошибки. Женюсь на Мии. Объявлю Конора своим законным наследником. Перед всем светом. Больше никаких тайн. Никаких теней прошлого.
Мысль об этом гнала прочь вчерашнее опустошение. И сегодняшний завтрак… он стал бальзамом на душу. Видеть их. Вместе. Конора — здорового, с аппетитом уплетающего завтрак и тараторящего без умолку об эльфах и драконах. И Мию…
Она была другой. Не испуганной, не закрытой. Она улыбалась. Сначала неуверенно, а потом всё чаще, глядя на него. И в какой-то момент она посмотрела на меня. Не улыбнулась, но и не отвела взгляд. В тот миг, глядя на её лицо, озарённое утренним светом, я готов был отдать всё, лишь бы это стало нашим будущим. Чтобы мы стали семьёй. Настоящей.
Но долг есть долг. Пришли вести с границы о том, что тьма снова наступает. Поэтому сейчас я лечу навстречу ей с тяжёлым сердцем. Оставляя позади самое ценное, что у меня есть. Каждая клетка моего тела протестует против этой разлуки.
Пейзаж внизу мрачнеет с каждой милей. Зелень долин сменяется выжженной, потрескавшейся землёй у подножия Чёрных гор. Воздух становится густым и горьким. Пахнет пеплом и кровью. И вот я вижу их.
Волны тьмы. Живые, извивающиеся, бесформенные массы из когтей, клыков и чистой ненависти.
Я обрушиваюсь на врага с яростью, копившейся все эти долгие часы. Пламя вырывается из глотки, испепеляя десятки тёмных тварей, но на их место приходят сотни. Они лезут и лезут, не зная страха, не зная усталости. Отчаяние начинает подбираться к сердцу ледяными щупальцами.
Бой длится долго. Наши силы уже на исходе. Тьма с рёвом обрушивается на наши последние укрепления. Магические барьеры трещат, рассыпаясь на глазах под её натиском. Воины гибнут сотнями. Мы проигрываем.
И в этот самый критический момент, когда, казалось, уже ничто не спасёт нас, раздаётся знакомый боевой клич. Стройные, молниеносные фигуры врываются в самую гущу битвы. Мои личные стражи. Те самые, что остались охранять дворец.
— Что вы здесь делаете? — рычу я, обращаясь к их капитану.
— Приказ госпожи Мии, владыка! — отзывается он, сражаясь сразу с двумя тварями. — Сказала, что ваша спина нуждается в нас больше, чем её покои! Велела охранять вас!
Мия. Она отпустила их. Зная, чем это может грозить ей и Конору, она отдала мне свой последний щит. Это осознание бьёт в грудь сильнее любого вражеского удара. В нём — её доверие. Её вера в меня. Её… любовь.
И словно в ответ на этот её поступок, на этот акт безграничной веры, происходит чудо.
С севера, бесшумно и стремительно, обрушивается на орды тьмы трёхтысячная армия эльфов Лаэрина. Их стрелы из чистого света и льда пронзают тьму, заставляя её отступать с шипением. Их магия вплетается в наши рушащиеся барьеры, латая их сияющими нитями.
А следом, с юга, с оглушительным рёвом, от которого дрожит земля, появляются горные тролли. Пять сотен гигантов из камня и ярости. Их дубины обрушиваются на фланг врага, круша и ломая всё на своём пути.
Битва, что секунду назад казалась проигранной, переламывается. Общими усилиями мы отбрасываем тьму, зажимаем её в тиски с трёх сторон и уничтожаем.
Горстке самых живучих тварей удаётся вырваться и бежать. Тогда мы запечатываем главные врата. Запираем тьму в её логове — Чёрных горах. Навсегда.
Когда последние вспышки магии угасают, на поле воцаряется тишина, тяжёлая и густая, пропитанная болью, дымом и облегчением. Долг выполнен. Враги повержены. Будущее наших детей в безопасности.
Я смотрю на почерневшие, безжизненные горы, и не чувствую триумфа. Лишь леденящую душу усталость и единственное желание.
Вернуться домой. К ней. Сказать ей, что её жертва была не напрасна. Что её доверие я оправдал. И начать всё сначала.
58
Мия
Солнце уже клонится к западу, окрашивая стены дворца в кроваво-золотые тона, когда на горизонте появляется знакомая, могучая тень. Сердце уходит в пятки, а потом начинает биться с такой бешеной силой, что в ушах звенит. Рейнольд возвращается.
Я замираю в ожидании на самом краю парадного балкона. Цепляюсь пальцами за холодные перила и смотрю вдаль. Где-то в глубине дворца, под присмотром няньки, спит Конор, убаюканный сказками о возвращении отца-героя. А я жду. И боюсь.
Боюсь увидеть его раненым. Боюсь того, что прочту в его глазах после всего, что случилось. После моего бегства, его ярости, холодного величия эльфов, ужасающего предательства его матери и… моего последнего решения. Решения, которое могло стоить нам с Конором жизни.
Дракон приближается с невероятной скоростью, и вскоре я уже различаю мощные взмахи крыльев, от которых содрогается воздух. Он летит не один. За ним, словно свита, следуют несколько эльфийских воинов на грифонах. Зрелище одновременно пугающее и величественное.
Рейнольд снижается перед дворцом, и земля содрогается от его приземления. Пыль столбом поднимается в воздух. Опомнившись, я подхватываю подол платья и бросаюсь вниз по лестницам. Сердце выскакивает из груди. Мне нужно увидеть его. Прямо сейчас. Убедиться своими глазами, что он цел.
Рейнольд стоит во дворе, уже в человеческом облике, спиной ко мне. Его доспехи иссечены, в нескольких местах пробиты, плащ изорван в клочья и залит засохшей чёрной кровью и чем-то ещё, тёмным и зловещим. Он дышит тяжело, плечи
