Последняя песня упавшей звезды - Ольга Александровна Валентеева

– Зато хоть какое-то разнообразие, – ответил Фран, повертевшись перед небольшим зеркалом. – Ну что, теперь титул не написан у меня на лбу?

– Нет, но капюшон не снимай.

– Договорились.

Они вышли из квартирки. Неподалеку можно было взять лошадей, и Арт уже прикидывал, каким путем туда лучше добраться, когда у лестницы они столкнулись с Нэтти.

– Доброе утро, – улыбнулась она. – Ты все-таки заглянул домой?

– Ненадолго, к сожалению, – ответил Донтон. – Но вечером, думаю, вернусь.

– Поужинаем вместе? Наша Мила грустит из-за твоего отсутствия.

Артур почувствовал, как заалели щеки от смущения. Надо же, Нэтти заметила интерес подавальщицы… А Ференц тихо рассмеялся. Нэтти чуть повернула голову.

– Добрый день, тея, – звучно сказал король, касаясь губами ее руки.

– Здравствуйте, тей…

– Рен, – поспешно представил Артур. – Мой друг… по службе.

– Тоже служит во дворце? – В глазах Нэтти читалось любопытство.

– Ага. Секретарь его величества, – откликнулся Ференц.

– Надо же! Наверное, любопытно так часто видеть короля вблизи, – заметила она, а карие глаза почему-то смеялись.

– Ничего любопытного, – заверил Фран. – Он жуткий зануда и сноб. Только ему не говорите.

– Ни за что не скажу, – пообещала Нэтти. – Может, присоединитесь к нам за ужином?

– Увы, его величество вряд ли обойдется без моей помощи сегодня, но в следующий раз обязательно, – пообещал бессовестный король, подмигнул девушке и поспешил к лестнице.

– Не обращай внимания, – шепнул ей Арт. – Рен та еще язва. И заноза.

– Он милый, – рассмеялась Нэтти. – У меня есть незамужняя коллега, могу познакомить.

– Он женат, – фыркнул Донтон. – Если вечером освобожусь рано, зайду.

– Буду ждать!

Арт попрощался с Нэтти и бросился догонять беспокойного монарха. Здесь, вне гнета дворцовых стен, Ференц наконец-то казался самим собой. Тем, кого знал Арт в студенческие годы, а не грозным монархом с бездной проблем.

– Ты не говорил, что у тебя есть подружка! – Фран поджидал его у дверей.

– Нэтти не моя подружка, – буркнул Артур. – Просто соседка.

– Хорошенькая соседка – это уже неплохо. А я-то думаю, почему ты так и не перебрался домой. А тут вот оно что!

– Мне кажется, она тебя узнала.

– Ставлю корону, что нет.

– Будет забавно наблюдать, как ты станешь объяснять придворным отсутствие короны предков.

– Скажу, украли. – Ференц беззаботно пожал плечами. – Не дворец, а проходной двор. Ничего оставить нельзя.

– И не говори.

Арт поймал себя на том, что тоже улыбается. Будто груз прожитых лет стал легче. Да, он по-прежнему не был в восторге от идеи Франа поехать в академию вместе с ним, но сейчас компания скорее радовала, чем угнетала. Почему-то вспомнилось, как однажды Ференц подбил друзей проучить особо въедливого преподавателя, и они запустили в спальню бедняги с десяток лягушек. Нынешний Фран мало вязался с тем парнем из прошлого, но все-таки это ведь тот же человек. Странно, что при этом ему тяжело поладить с окружающими. Да, король упрям, но разве это порок? Скорее всего, сам Ференц не прилагал усилий, чтобы вызвать к себе симпатию. Не считал нужным. Или же были другие причины. Арт не мог знать, он слишком долго отсутствовал в Лиммере.

Они наняли лошадей – пегую и каурую. Теперь их путь лежал за город, туда, где на холме возвышалась военная академия. Место, которое для Артура всегда ассоциировалось с домом. И, видимо, для Ференца тоже, потому что он впервые за эти дни искренне улыбался.

ГЛАВА 22

– Давай наперегонки? – предложил Фран, стоило выехать через северные ворота столицы. – Вон до того дорожного столба.

И он махнул рукой, указывая направление.

– Ференц, что за ребячество? – пробормотал Артур, но король уже пустил лошадь вскачь. Донтону оставалось только последовать за ним. Все-таки сегодня именно он отвечал за безопасность его величества.

У столба Фран оказался первым, похлопал лошадь по холке и усмехнулся, снимая капюшон плаща.

– Жарко, – прокомментировал он. – Я сварюсь, пока мы доберемся до академии, а здесь все равно никого нет.

Дорога действительно была пустынна, и Арт не стал возражать. Он уже представлял себе лица преподавателей, когда у ворот академии появится король в подобном наряде, раскрасневшийся от быстрой скачки и ветра, бьющего в лицо.

– Из-за чего ты снял с должности предыдущего ректора? – спросил Артур.

– Получил жалобу от курсантов, – ответил его величество. – Подписанную почти всем выпускным курсом, между прочим.

– И на что жаловались?

– Несправедливые наказания, плохое питание, злоупотребление должностью. Я назначил проверку, и все подтвердилось, так что решил сменить ректора. Военная академия – одно из важнейших учебных заведений для Лиммера. На границе неспокойно. Если грянет буря, кто будет защищать страну?

– Ты прав, – откликнулся Артур. – Академия действительно необходима, особенно учитывая, что после шести лет войны многие талантливые командиры полегли на поле боя. А сколько солдат…

– Много, – ответил Ференц, пустив лошадь совсем медленно. – Если бы народ знал настоящие потери… Но все по-прежнему уверены, что я слаб, поэтому примирился с Илондом. Только зачем столько смертей, Арт? Ради чего? Клочка земель? Причем чужих. Нам они ни к чему, если не будет людей, чтобы их возделывать, защищать, строить дома, создавать там семьи. Понимаешь?

– Да, – искренне ответил Артур. Он понимал. Слишком хорошо.

– Отец не хотел это даже обсуждать, – Фран снова нахмурился. – Считал меня желторотым юнцом, которому нельзя доверить страну.

– Он действительно думал оставить трон Александру?

– Слушаешь сплетни, да? – усмехнулся его величество. – Думал. И поставил меня в известность. Правда, написать завещание не успел, резко умер. Поэтому я и считаю, что его смерть была самой обычной. Я его не убивал, Алекс… Зачем это Алексу? Хотя, он мог не знать о готовящемся документе.

– Может быть некая третья сторона.

– Может, – согласился Фран. – Однако мне кажется, что не в этом случае, дружище Донтон. Разве что Илонд… Кстати, что там у нас со шпионом?

– Пока ничего. – Артур покачал головой.

– Плохо. С границы приходят тревожные донесения. Не нравится мне все это. Ладно, пусть провалится этот Илонд. Не хочу опять беседовать о делах государственных. Мне их