Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд - Элла Яковец
– Что это? – испуганно сжалась я.
– Нужно выбираться отсюда, – скрипнув зубами, проговорил шериф. Посмотрел на меня. – Как бы там ни было, в наших с тобой интересах сейчас объединить усилия. Скварлы – омерзительные создания.
И тут мне стало еще обиднее. Он что, считает, что я заманила его в Башню Дураков специально? Сговорившись с этой шайкой?
Шериф принялся с удвоенным вниманием обходить помещение по периметру. Подсвечивая себе костью.
– Я должен отсюда выбраться, – говорил он как бы сам себе. – Я должен разоблачить Касселя!
– Как я могу помочь? – спросила я, мысленно отодвинув дурацкую обиду в сторону. Сцену устрою потом, когда выберемся.
– Здесь должен быть проход, – сказал шериф, прикладывая ухо к стене. – И нам с тобой нужно его найти.
Тут снова заскрипели когти неведомых скварлов. От этого звука внутри все холодело. Даже не хочу знать, что это за существа. В первый раз я подумала, что это крысы шуршат. А сейчас мне почему-то представились омерзительные многоножки.
Я не знала, что именно нужно делать. Сначала я принялась ощупывать каменные стены, но быстро поняла, что маюсь фигней.
“Магическое зрение! – вспомнила я. – Нужно призвать магическое зрение!”
Я сосредоточилась.
Закрыла глаза, чтобы мускулистая спина шерифа меня не отвлекала. И попыталась охватить магическим зрением всю эту пещеру.
– Оооо… Как это все странно! – воскликнула я.
– Что такое? – спросил чарующий голос шерифа. И я чуть было не потеряла концентрацию, позволяющую мне видеть все… вот это.
Простой каменный мешок в магическом зрении выглядел как украшенная на новый год комната. Вдоль потолка справа шла цепочка мигающих разными цветами огоньков. Вся дальняя стена переливалась перламутровым свечением. По полу и стенам были разбросаны светящиеся знаки, похожие на грубо нарисованные цветы. Что это все значит, представления не имею, но если присмотреться к той дальней стене с перламутровым свечением, то…
– Я вижу выход, – сказала я и подошла к тому месту, которое выглядело как заштрихованный проход куда-то во тьму. Коснулась этого места рукой.
Надо же, как странно.
Обычными глазами я видела просто камень. Ничем не отличающийся от камня в других местах. Но пальцы ощущали это место иначе. Как деревянную. Будто дыра в стене заколочена досками.
– Вот здесь, – теперь уже громко и уверенно сказала я. – Проход замаскирован. Тут доски на самом деле.
Шериф посмотрел на меня с недоверием, но подошел поближе и положил руку рядом с моей.
Явно почувствал то же, что и я. Бросил на меня еще один взгляд, теперь уже непонятный.
– Отойди, – тихо сказал он и принялся активно ощупывать замаскированный проход. Нашарил края дощатого щита. Сначала попытался открыть его, как дверь. А когда это не удалось, вцепился и потянул изо всех сил. На его торсе вздулись могучие мускулы. Свет от моего жутковатого светильника играл на них, делая еще рельефнее.
У меня внутри все задрожало, колени стремительно превратились в желе.
“Спокойно, Клепа, – сказала я сама себе, имитируя интонации Горбуна. – Это все просто гормоны играют!”
Не отпустило, конечно, но стало как-то легче здраво размышлять, несмотря на полыхающую в теле страсть.
С одной стороны, чувствовать это все было удивительно приятно. Я как-то уже успела привыкнуть к себе как к личности не способной на вот эти все огненные чувства, лишающие рассудка. С другой – моего мозга все еще хватало на то, чтобы сообразить, что этих вот бабочек в животе для отношений недостаточно. Ну вот, допустим, бросились бы мы друг на друга в порыве животной страсти. Покувыркались бы вот тут среди костей. А потом что? Нельзя же все время кувыркаться, нужно же, чтобы и поговорить было о чем…
Тут раздался оглушительный треск, наваждение, превращающее дощатый щит в камень, развеялось. Шериф отбросил в сторону грубо сколоченные доски.
Меня в очередной раз обдало волной жаркой страсти. Похоже, что моему телу перспектива “все время кувыркаться” как раз-таки нравилась.
– Пойдем, надо убираться отсюда! – сказал шериф и взял меня за руку.
– Да, – зачарованно кивнула я.
Стало страшно. Где-то там, в глубине этих темных коридоров, скребли когтями неведомые скварлы. И почему-то этот каменный мешок, пол которого был усыпан костями наших предшественников, превратился почти что в дом.
“Как это глупо!” – с раздражением подумала я.
Шериф, тем временем, подобрал с пола еще одну кость, побольше и потяжелее, чем та, которую я превратила в фонарь. И мы шагнули под своды катакомб.
Сначала каждый шаг давался мне с трудом. Неясный страх почти парализовал. Я переставляла ставшие деревянными ноги. И единственное, что было в моем теле “отаявшим”, это рука, которую держал в своей могучей ладони шериф.
Но мы шли, а ничего не происходило. Не выскакивали монстры из-за поворота. Не обваливался каменный потолок. Светящаяся кость исправно освещала нам путь, пол был ровный, что было очень хорошо для наших босых ног.
Куда именно мы идем, я старалась не думать. Тем более, что у шерифа, кажется, имелся в голове какой-то план. Делиться им со мной он не спешил, но выглядел уверенно.
Так что мне ничего не оставалось, кроме как довериться ему.
Мы шли, кажется, уже целую вечность. Коридоры, повороты.
Это был целый лабиринт, не представляю, как шериф в нем ориентировался.
Но я решила, что не буду забивать себе этим голову.
– Скажи, а как так получилось, что такому важному человеку, как ты, – начала разговор я, когда мне надоело молчать, – проявляет повышенное внимание к такой незначительной персоне, как Дикон Вирби? Ты шериф, он барахольщик…
Честно говоря, я не рассчитывала, что он ответит. Думала, что отмахнется и, в лучшем случае, буркнет, что это не мое дело.
– Дикон не просто барахольщик, – вдруг ответил шериф. – Он брат нашей с Касселем матери. Наш родной дядя.
– О… – я замерла от такого неожиданного откровения. Даже не знаю, от чего больше. От факта, что они родственники. Или от того, как просто шериф мне ответил.
– Наш с Касселем отец, Киран Марон, выбрал себе жену по предназначению, – продолжил говорить шериф. – И женился на Беренике Вирби, хотя вся его семья была против и считала брак по предназначению дремучим суеверием. Но отец был непреклонен. И наша эксцентричная мама и ее дядя поселились
