Эта лавка не продается, мой лорд! - Мария Эмет
Я нахмурилась и попыталась открыть глаза. Получилось это далеко не с первого раза. Веки словно превратились в каменные плиты. Но я была упорна и своего добилась.
Сначала увидела потолок. Красивый такой, расписанный картинами из священного писания, с лепниной по углам. Короче говоря, не мой. Я не в лавке. А если я не в лавке… То где?
Я попыталась приподняться, но локти проскользили по шелковой простыне и моё бренное тело упало обратно на подушки.
— Ох! — выдохнула я.
— Лили, тебе нужно отдыхать. — Проговорил Александр, появляясь рядом.
— Где я?..
— У меня дома.
— Что, так сразу? — промямлила я, сама не понимая, что несу. Мужчина почему-то понял и закивал. — Потолок безвкусный… И цвет у обоев противный. Надо поменять.
— Поменяем, конечно поменяем, — хмыкнул мужчина, нежно гладя меня по руке.
— И лепнину уберем. Прошлый век.
— Уберем, — ласково тянул Александр. — Вот как только поправишься — сразу уберем.
Я кивнула и снова уснула, но на этот раз со спокойной душой.
Спала я урывками, несла какую-то чушь и снова падала в бездну безвременья. Меня пытались поить то водой, то бульоном, то какой-то травянистой гадостью. Я ругалась, вертелась как маленький ребенок и требовала позвать то Калиостро, то отца, то, внезапно, Евлампия.
Из всех троих проходил только Александр. Он брал меня за руку, спасал от приема дряни, которую почему-то называли лекарством, и я снова засыпала.
Но вот мне полегчало. Я открыла глаза и с удовлетворением осознала, что предметы наконец перестали двоиться и расползаться в разные стороны. Голова тяжелая, но уже почти не болит.
— Проснулась? — раздался насмешливый голос сбоку.
Повернувшись, увидела Александра. Он сидел на стуле подле окна и читал газету.
— Воды, пожалуйста.
Калиостро тут же схватился за графин на столе и налил полный стакан.
— Сколько я спала? — спросила, делая большие глотки между словами.
— Двое суток.
Знатно меня приложило…
— А лав…
— В порядке. Товар пострадал, но все остальное целое. Не знал, что ты тоже маг. — Он испытующе посмотрел на меня, ожидая каких-то слов. Но вместо этого я только облегченно выдохнула. Мужчина поджал губы и продолжил: — за детей не переживай. Они здесь. Все деньги и ключи я тоже забрал.
Какой он, однако, предусмотрительный.
Я помассировала переносицу, вспоминая минувшие события. Ужин, пожар, источник… И я, ставшая хранительницей.
Выходит, дорога назад закрыта. Отныне вся моя жизнь будет посвящена лавке?..
Возможно, все не так плохо. Я обрела силу и почти ничего не потеряла. Дом на месте. Дети живы. И, судя по всему, никто не понял, что я ведьма. Даже проницательный Александр.
Все прекрасно. Но почему так тяжело на душе?
— Я хочу домой. — Призналась тихо. — Это ведь возможно?
— Я не гоню тебя. Но и неволить не собираюсь. — Проговорил Калиостро слегка разочарованно. Он встал и направился к двери. — Позову к тебе горничную.
Мужчина было вышел в коридор, но я окликнула его.
— Да, Лилибет?
— Мне нужно кое-что тебе сказать. Я… я не продам тебе лавку, Александр. Никогда.
Калиостро не удивился.
— Почему? — спросил он скорее ради приличия, а не из любопытства.
— Поняла, что она мне дорога.
Он не ответил. Только кивнул, а после ушел, прикрыв дверь.
Вскоре ко мне явились две девушки. Они представились, однако их имена не задержались в голове. Думать было тяжело и даже больно.
Горничные помогли мне искупаться. После высушили и причесали мои волосы. Одели в чистое платье. Не моё, стоит заметить. Однако оно было явно новым и хорошо село.
— Какую прическу желаете?
— Косу. — Ответила едва слышно, глядя на отражение в зеркале. На меня смотрела уставшая девушка. Бледная, с синяками под глазами. С потускневшими волосами и пустым взглядом.
Что ж… Теперь я Лилибет Фарси. И больше никто.
К лучшему ли это? Время покажет. А пока мне хочется спрятаться под одеялом и немного пострадать.
Но для начала я должна разобраться из-за чего случился пожар. Неужто Евлампий с горя переборщил с сигаретками?
Меня проводили в холл. Мальчики уже были там. Джек и Джон обрадовались и бросились обниматься. А вот Джимми… Джимми хлюпнул носом. По веснушчатым щекам побежали слезы.
Спросить в чем дело не успела. К нам вышел Александр. В руках он держал небольшой ларец с деньгами и ключи от лавки.
— Карета подана. — Сухо произнес он.
— Благодарю. — Столь же безэмоционально отозвалась я.
Мы вышли на улицу. Дети юркнули в салон, я же задержалась.
— Здесь должна хватить на погашение долга. — Сказала, указывая на ларец. — Оставьте деньги себе, и мы сможем попрощаться спокойно.
— Попрощаться? — удивился Александр.
— Вы мне больше не нужны, лорд Калиостро. Я решила, что буду жить тихо. Торговать зельями и книгами. У меня нет иных планов. — Я выдавила из себя улыбку, выхватила ключи от лавки и забралась экипаж.
Мужчина отчего-то взбесился. Он впихнул мне в руки сундучок и произнес холодно:
— Ты бросилась в огонь, чтобы спасти меня. Каким негодяем нужно быть, что требовать после этого долг⁈
Он закрыл дверь, дал указания кучеру и ещё долго смотрел вслед удаляющейся карете.
— Леди Фарси, — позвал тихо Джимми, — я хочу… кое-в чем признаться.
54
Судя по плаксивому тону, которого я никогда от Джимми не слышала, его слова меня ну совсем не порадуют.
Впрочем, сейчас меня в целом мало что может взбодрить. А вот раздавить окончательно под силам любой неприятности.
— Дома. — Припечатала коротко и откинулась на спинку сиденья, устало прикрыв глаза.
Мне не хотелось пугать детей своим состоянием, но сил изображать радость не было совершенно.
Поместье Калиостро, судя по пейзажам за окном, находилось за городом, около леса. Потому ехать пришлось долго. Только через двадцать минут мы въехали в центральные ворота, стража которых пропустила экипаж Калиостро без досмотра. Ещё полчаса мы катились по улицам столицы. Наконец карета остановилась напротив лавки.
Дети открыли дверь и резво соскочили на землю. Джимми вышел следом и… подал мне руку.
Юноша никогда не был таким учтивым. Либо его так впечатлил пожар, либо он крупно провинился.
— Благодарю.
Я кое-как выдавила из себя улыбку и спустилась с его помощью. Отправила кучера обратно к господину Калиостро
