Мой истинный – злодей любовного романа - Таня Свон
Калебу плевать на измену Эльфиры. И это одновременно и радует, и пугает.
Отгоняю эти мысли и слежу за Кольтом. Он какое-то время после ухода Эльфиры торчит в саду, будто чего-то ждет. Затем оглядывается и, не заметив нас, поворачивается в противоположную от замка сторону. Идет уверено, будто знает путь. Но куда?
— Щенок, — шипит Калеб и резко встает.
Кольт не слышит шороха веток, потому что отошел достаточно далеко, к входу в зеленый лабиринт.
— Стой! – кричит Калеб.
Я вскакиваю на ноги, не понимая, что происходит. Свидание Эльфиры не вызвало в Калебе ни капли ревности, он был спокоен. Но стоило Кольту приблизиться к лабиринту, принц будто озверел!
Его глаза снова отливают золотом, пальцы деформируются, ногти вытягиваются в жесткие крючковатые когти.
— Калеб! – я встаю перед ним и в глупой надежде касаюсь руки принца.
Если он обратится в волка и кинется на Кольта, случится что-то ужасное. Чувствую сердцем, что этого нельзя допустить!
— Отойди, — рычит Калеб. Его взгляд направлен на Кольта.
Быстро оборачиваюсь и вижу, что феец нас наконец-то заметил. Он взмывает в воздух, и я радуюсь, что у Кольта есть крылья. Пусть уходит! Скорее!
Сердце обрывается, когда из-под земли вытягиваются ужасные тени. Я видела их раньше, и знаю, кто их призвал. Черные языки оплетают Кольта и тянут его к земле.
— Перестань, Калеб. Пожалуйста!
— Ты защищаешь его?! – рычит он, еще больше теряя контроль. – Ты тоже предательница?!
— Что? Нет… Я…
— Думаешь, я не знаю, зачем вы приехали в Тэйн, проклятые феи? Думаешь, не в курсе, что принцессу мне подсунули лишь для отвода глаз от истинных замыслов Ульвании? Как же бесите… Вам нужен наш алтарь! И вы за это поплатитесь.
Тени окончательно сковывают Кольта. Он хрипит от боли, но теперь даже двинуться не может. Его пригвоздило к земле, крылья смяты.
— Нет! Я не знаю, о каком алтаре ты говоришь! – пытаюсь докричаться до Калеба я.
Метка пульсирует, я знаю, что через нее в Калеба льются мои эмоции. Если он готов их сейчас принять…
— Разве не ради этого ты хотела напасть на меня, Надин? Хотела отвлечь, пока он, — Калеб тычет пальцем в Кольта, — прокрадется к алтарю! Вы все только и делаете, что притворяетесь! Этот феец, его принцесска, которая унижалась и ноги мне целовала, лишь бы убедить, что она наивная дурочка, а не пешка со своими планами! И ты, Надин. Ты тоже лишь притворщица.
Смотрю в глаза своего истинного, что пылают яростью, и не могу перестать дрожать.
Ощущение, что ужасный финал романа вот-вот повторится, захлестывает с головой.
Только в этот раз вместо Эльфиры в концовке умру я.
51
Неужели в романе Эльфиры была ошибка? Калеб сошел с ума и уничтожил мир не из-за измены женщины, которую никогда не любил. Дело было в чем-то другом, о чем Эльфира могла попросту не знать, как сейчас не знаю я.
Вспоминаю, что финал романа случился в ритуальном кругу… У алтаря, рядом с которым погибал Кольт.
Все так просто и одновременно сложно…
Что, если свадьба Калеба и Эльфиры – лишь предлог, чтобы выслать целый отряд фейцев в Тэйн? Король вполне мог дать им приказ найти и уничтожить алтарь эльфов, который наверняка является какой-то важной реликвией.
Неужели все это – лишь стратегия для продолжения войны под маской мирного союза?
— Калеб! Посмотри на меня!
Я обхватываю его лицо ладонями. Меня пронизывает волной новой дрожи от взгляда, которым Калеб меня прошивает. В нем столько боли отчаяния, что хочется отвести глаза и спрятаться. Но я смотрю твердо и уверено.
Мне нужно, чтобы он услышал, поверил! Нащупал мои мысли, если потребуется, и узнал… Узнал что ?
В моей личности – только ложь. Он приговорит меня тотчас, как поймет, кто я такая и для чего рядом с ним оказалась.
Но метаться уже поздно. Наши взгляды встречаются, сплетаются в тугую цепь. Мне кажется, я чувствую, как кто-то касается моего сердца…
— Остановись, — прошу его. – Ты не чудовище. Я хочу в это верить.
— А что насчет тебя, Надин? – холодом в его голосе можно морозить реки.
Он проникает мне под ребра, вгрызается в сердце.
Знаю, что произнесенная вслух правда спасет меня, но ничего не могу выдавить.
Последнее, что помню, — как Калеб отпускает тени. А затем меня накрывает ужасная слабость, и я теряю сознание.
***
Я просыпаюсь в незнакомом мрачном помещении. Лежу на чем-то жестком, укрытая колючим старым одеялом. Вокруг сыро, пахнет чем-то затхлым и кислым.
Голова немного ноет. Потирая лоб, сажусь на куцом матрасе. Ноги касаются холодного каменного пола. Приглушенный дрожащий свет будто от факела льется откуда-то из коридора… От которого меня отделяет крепкая решетка.
Я в темнице. Снова.
Оглядываю себя и понимаю, что цепей на мне нет. Я одета в простенькое закрытое платье, похожее на сорочку. Значит, кто-то позаботился, чтобы в тюрьму угодила не в бальном одеянии из алмазов и кое-какой юбки из тюля.
Нерешительно подхожу к решетке и, как могу, выглядываю в коридор. Длинный и пустой… Но лишь на первый взгляд.
В камере наискосок слышу чье-то тяжелое дыхание. Прищуриваюсь, вглядываясь сквозь тени, и различаю на полу темницы Кольта. Значит, Калеб пока не убил его. Хорошо.
Но долго ли продлится это милосердие? Наверняка нас оставили в живых, чтобы привести на суд и устроить допрос.
Я отшатываюсь от решетки, когда слышу шаркающие шаги. Кто-то приближается по коридору, громыхая тележкой. Нехорошее предчувствие занозой впивается в душу. Когда шаги звучат уже совсем близко, я едва дышу в напряженном ожидании.
— Я знал, что все так кончится.
Меня начинает тошнить от этого голоса. От вида мужчины, которого едва знаю, но ненавижу всем сердцем.
Гринн смотрит на меня с превосходством победителя. Он явно забывает, что сейчас в тюрьме мы оба. Просто я за решеткой, а он – в качестве прислуги.
— Надеюсь, на казни ты будешь умирать медленно, — Гринн улыбается и берет с тележки металлическую тарелку. Плескает в нее немного каши, больше похожей на отходы, но не спешит ставить тарелку на пол возле решетки.
Глядя мне в глаза, Гринн плюет в кашу и швыряет тарелку на пол. Часть еды расплескивается
