Эсперанса - Наталья Шемет
Мастер, а я ведь с просьбой к тебе пришла.
Не отбирай у меня крылья, Мастер!..
Пожалуйста, не отбирай. Я знаю, они предназначались не мне — но по какой-то счастливой случайности попали именно в мои руки. Может, когда-то и я была крылата? Я забыла… словно жила до этого момента не своей жизнью. Помнишь, как распался сверкающий кокон, раскрылся, словно лепестки цветка, я протянула к ним руки — и ты кивнул, разрешая дотронуться. А потом сделал два надреза на моем платье — на спине, и… Мне показалось, что я была слепа — и внезапно прозрела, когда меня снова коснулись твои руки — и боль, боль, прожигающая насквозь, до самого сердца — но это было так мимолетно. А потом за спиной развернулись два белоснежных крыла — огромных, чистых, теплых. И я почему-то сразу вспомнила, что с ними нужно делать.
Они пришлись мне как раз впору. Странно так говорить о крыльях, но это — правда. Впору. Мои. Словно всегда были у меня за спиной.
Знаешь, я всегда была белой вороной. Странная, не от мира сего, а еще и худышка, ущипнуть не за что… Лопатки торчат, как крылышки у цыпленка… как крылышки… Глупышка, не умеющая читать, писать… И говорить красиво не умела — так красиво, как ты. Что ты нашел во мне, Мастер? Зачем? Я жить теперь не смогу иначе…
Сейчас я чувствую еще большее одиночество, чем прежде — но, поверь, никогда не отказалась бы от этого ни за какие сокровища — понять, что такое крылья за спиной.
И ведь знаю, что это — не мое. Я простой человек, которому не суждено было узнать это чувство. Крылья предназначаются для избранных — так гласит легенда.
Не для таких, как я.
Но разве можно было отказаться? Кто отказался бы на моем месте? И вот — крылата… мне кажется, что я когда-то знала, а вот сейчас — вспомнила, как это — расправить огромные, застилающие половину неба крылья и взлететь высоко, туда, где воздух пьянит сильнее, чем доброе старое вино, которое мне однажды удалось попробовать, а не то пойло, что подают у нас в таверне… взлететь высоко, туда, где ветер подхватывает тебя и несет… Не отбирай. Ты щедрый — у тебя же еще их много в запасе, правда? Хотя нет, не так… и тебе очень тяжело их… как это слово — материализовать, да? Для этого нужны силы… и я была рада дать их тебе. Ты еще сотворишь не одну пару. Это ты — Мастер Крыльев, я сразу поняла. Странник, путешествующий по временам и мирам, маг, чары которого порождают невесомое, легкое оперение, сила и мощь которого равны силе стали и способны поднять ввысь кого угодно. Кого угодно. Только не меня… я не должна была. Не должна. И стала крылатой.
С тобой я уйти не могу, да?… Не позовешь же… не возьмешь. Уходишь — всегда один. Я не могу смириться с этим — но и сделать ничего не могу. Не могу удержать. Не могу… ты должен идти дальше, быть вечным пилигримом, не ведающим усталости, греющимся у чужого огня и не знающим, что такое свой собственный. Такова, видимо, твоя судьба. А какая у меня, я не знаю.
Все? Уже уходишь, Мастер? Это… это все твои вещи? Да, конечно… ты ведь и пришел налегке… Нет, что ты, я не плачу… Погоди… дай посмотреть на тебя. Дай запомнить черты лица того, кто преподнес мне такой невероятный подарок — я помню, что он предназначался не мне. И от этого еще ценнее.
Но все-таки… Ты оставишь мне крылья? Оставь, не забирай…
Оставляешь?…
Мастер, погоди…
Скажи мне, Мастер, а почему ты — не крылат?
Небо одно на всех
Крылья были тяжелыми. Я уже и забыла, как это — летать.
Отвратительный запах мокрых перьев преследовал, словно стоишь под дождем и держишь перед носом убитую курицу. Ночью невозможно выспаться — не устроиться удобно, постель холодная и сырая. Перья не высыхали до конца. Днем грязные, набухшие крылья тянули к земле, волочились следом, собирая мусор.
Когда-то они были белыми. Легкими.
Когда-то я их любила. Сейчас — ненавижу.
И не могу избавиться.
Раньше крылья не мешали. Сердце наполнялось гордостью. Я тоже крылата! Мне нравилось летать! По вечерам они исчезали. Сейчас я знаю, как сильно крылья мешают в постели, а тогда… Тогда не задавалась вопросом ни как, ни за что даровано это, ни почему вечером чудо уходит, делая меня простым человеком. Я была счастливой! Смеялась и каждый день благодарила высшие силы. Благодарила, когда ложилась спать. Втройне благодарила, когда делила постель с… с ним. Без устали целуя, даря и принимая ласки, пока могла о чем-то думать… а потом уже не могла. Но счастье — разве его думают? Разве счастье можно описать словами? От него можно только потерять разум.
От боли тоже.
Я не хочу вспоминать его имя.
Он оставлял на ночь крылья в прихожей. И не замечал моих, даже если они не успевали исчезнуть. Я привыкла и воспринимала как должное. Делает вид, что у меня крыльев нет, и ладно, по сравнению с ним я обыкновенная, такая обыкновенная! Птичница. Невысокая, не красавица, не богатая… Правда, шить умею, и дома у меня всегда чистота. Но не дело носиться со своими глупыми крылышками, когда приходит настоящий ангел. Наклоняет голову в дверном проеме, чтобы не задеть, — усталый, а все равно от него исходит сила. Запросто снимает мощные, огромные крылья, больше моих в полтора раза, легко вешает на гвоздь, как плащ или пальто. Перья подрагивают, я завороженно смотрю, он улыбается…
И ангел становится человеком. Моим человеком.
Светлые волосы темны от пыли, под глазами цвета грозового неба черные круги. Он постоянно недосыпает, я знаю. Утомленный, всем нужный. Тяжело постоянно спасать. Я как могла, окружала его теплом и заботой. Любовью. Как могла…
Обогреть, накормить, выслушать, пожалеть. И почистить его крылья. Но разве это трудно? Такая малость.
Ради этого я жила. Ждала.
Когда он улетал, крылья появлялись снова. Целый день я была крылата, но никто не обращал внимания, словно так и надо. Ни соседи, ни на рынке — куда бы ни шла, что бы ни делала.
