Соль и тайны морской бездны - Эбби-Линн Норр
Шалорис хотелось выпрыгнуть из-за колонны и указать Ипатии на ее ужасное поведение. Объявить, что она, Шалорис, все равно не желала трона. Нет нужды плести интриги или заниматься политическими играми. Разве не могла она просто оставить их с Юмелией в покое?
– Конечно, он ее любит, но решение его будет основано не на этом. Оно будет основано на силе, на твоем стремлении возвыситься, взять власть в свои руки и владеть ею уверенно. Царь Бозен восхищается твоей смелостью, настойчивостью, предприимчивостью и хитроумием.
– И что, если выберут меня, ты бы хотела изменить с моей помощью? Атлантида и так самое мощное государство в мире. Так ли много нужно здесь делать?
Ипатия холодно гоготнула, и этот звук ударил по барабанным перепонкам Шалорис, словно ледяная стружка.
– Работа есть всегда. Вытеснить жалких людишек, например.
Шалорис едва не ахнула от ужаса. Атланты и люди плечом к плечу строили этот город. Сотни лет они вместе трудились, чтобы превратить Атлантиду из маленькой прибрежной деревушки в мощное государство, где рады любым народам. Морийцы пришли позже, когда город уже стал тем, какой он есть. И теперь Ипатия собирается избавиться от людей? Они составляли больше половины всего населения и были нужны городу: изобретатели, скульпторы, целители, строители, законники. Без них этот город точно не стал бы сегодняшней Атлантидой. И каждый день в город приезжало все больше людей, они привозили детей, возводили дома и вели дела в оживленных городских портах. Овладевали воинским искусством, доставляли грузы, возделывали земли за пределами города и ловили рыбу в окрестных изобильных морях.
Одно дело не любить, но почему Ипатии хотелось от них избавиться – этого Шалорис понять никак не могла. Это недоброжелательное отношение пустило корни у Юмелии еще в совсем юном возрасте. Шалорис видела, как она шарахается от людей на улице, как ее передергивает, если они проходят мимо, и как она фыркает, если ей не нравится запах. Согласно усвоенному Юмелией внушению, люди были слабыми, слишком быстро и легко умирали и не обладали магией. Они годились лишь как слуги и работники. Сродни тягловому скоту.
Внутри у Шалорис все сжалось, во рту пересохло. Ее мутило от услышанного, и она уже не была уверена в том, что вправе скрываться дальше. Не от Юмелии с Ипатией, а от своей судьбы и магии. Разве не обязана она защитить людей Атлантиды от грозящей им опасности? Разве не простая женщина помогла ей выйти на свет из чрева матери? Разве не соплеменницы той повитухи кормили ее, пестовали и учили всем удивительным вещам, что она теперь умеет?
Глубоко в душе Шалорис что-то дрогнуло, и ей стало жутко. Теперь она боялась того, что случится, если Юмелия станет наследницей царя Бозена. Но не меньше страшили ее последствия собственной вовлеченности в эту игру. Что произойдет, когда она заявит о своей магии? Как изменится она сама? Придаст ли это храбрости, которой ей всегда недоставало?
Глава 20
День празднества в честь имянаречения царя Бозена выдался жарким. Летнее солнце пекло нещадно, и жар отражался от белого мрамора в центре Атлантиды.
Атлантида была большой, но организованной метрополией, располагавшей главным океанским портом, внешними и внутренними кольцами речных путей. Эти водные пути доставки грузов в Атлантиду и из нее отличались достойными шириной и глубиной. Множество портов по всей береговой линии позволяло с легкостью доставлять товары и пассажиров в любую точку Атлантиды. Самый центр метрополии предназначался для богатых домов, сверкающих храмов и шикарных садов, орошавшихся пресной водой, которую отводили по акведукам от высоких водопадов на севере. Эта пресная вода, как и горячая из термальных источников, и холодная из глубоких скважин, доставлялась по трубопроводам в каждый дом. У всех жителей Атлантиды, независимо от возраста и материального положения, имелся доступ к пресной воде. Каждой семье предоставлялся небольшой участок для сада. Порой это было всего несколько квадратных метров земли, но этого было достаточно, чтобы при должном уходе прокормить четверых.
В сердце Атлантиды стоял роскошный храмовый комплекс: соединенные галереями амфитеатр для собраний Совета и правительства страны, церемониальный пиршественный зал и собственно сам храм с толстыми белыми колоннами и огромным куполом с круглым световым окном – так ничто не могло укрыться от взора богов. Свет, яркий солнечный или неверный лунный, заливал зал, если небо не скрывали тучи. Внутри храма, в самом центре бирюзой поблескивал бассейн, наполняемый прямо из океана. Соленую воду, божество морийцев, почитали и атланты, поскольку могуществом своего народа они были обязаны океану.
Шалорис стояла рядом с матерью, Вальганой, и на обеих были роскошные белые платья, и гирлянды белых цветов украшали их простые и изысканные прически. Вальгана держала золотой кубок, инкрустированный камнями Атлантиды – аквамаринами. Прекрасный аквамарин на золотой цепочке украшал и ее шею.
Храм гудел от возбужденных голосов, ибо на празднество собрались все архонты и все самые знатные граждане и гости Атлантиды.
Шалорис наелась просто до неприличия. На застолье в пиршественном зале были и рыба, запеченная с лимоном и сливочным маслом, и жареный ягненок, и нежные съедобные водоросли, и мягкий солоноватый сыр из молока коз с северного высокогорья, свежие огурцы, приправленные винным уксусом, и свежие пряные травы, а еще сладкое молоко из миндаля. На расстоянии вытянутой руки стояли подносы с целыми горами черного и зеленого винограда, миски пропитанных маслом оливок, свежие мягкие фиги и нежные жареные цыплята на деревянных шпажках. Повсюду витали дразнящие запахи деликатесов и запах моря.
Царь Бозен вел неспешную беседу с советниками, временами прикладываясь к чаше.
Ипатия и Юмелия прилипли к колонне в дальнем конце зала. Всякий раз, когда взгляд Ипатии падал на царя, в ее глазах разгоралось столь страстное и очевидное желание, что Шалорис вспыхивала и отворачивалась. Это просто неприлично. Сама она несколько раз пыталась перехватить взгляд сестры, но та намеренно ее игнорировала. Обе сирены, старшая и младшая, почти не переставая шептались, поскольку Ипатия объясняла Юмелии, кто есть кто среди атлантской аристократии.
Вальгана представила дочь гостям, размеренно и не торопясь пройдясь по залу до начала пира. Она сказала Шалорис, что люди запомнят ее, если не будут отвлекаться на еду, что было разумно. И прежде чем внесли невероятных размеров подносы с едой, Шалорис успела любезно побеседовать с десятками аристократов, а теперь чувствовала себя не только чрезмерно сытой, но
