Соль и тайны морской бездны - Эбби-Линн Норр
– Ипатия боится Вальганы? – усмехнулась Шалорис. – Ты шутишь.
Юмелия посмотрела на море и некоторое время оставалась задумчивой. Налетевший ветер поднял обеим девушкам волосы и вызвал мурашки у Юмелии.
– Вскоре нас попытаются разделить, – тихо сказала Шалорис. Она встала перед единокровной сестрой. – Я слышала обсуждения.
Темные глаза Юмелии округлились от охватившей ее тревоги.
– Наши матери?
– Нет, моя мать и наш отец. Он до сих пор навещает ее время от времени. – Шалорис бросила на сестру косой взгляд. Не без озорства. – А Ипатию он когда-нибудь навещает?
Юмелия покачала головой.
– Иногда она плачет. Я слышу по ночам. Это странно, потому что отец в самом деле любил ее, а она любит его до сих пор. Я точно знаю. – Она посмотрела на горизонт с отрешенным и печальным видом, но всего секунду. Затем ее взгляд метнулся к сестре. – А что ты подслушала?
– Мать жалеет, что нам разрешали играть вместе. Она говорит, нас следовало воспитывать порознь.
Юмелия склонила голову набок.
– Мы обе выросли во дворце, у нас были общие няни и учителя. Как иначе?
– Когда мы были маленькими, – Шалорис заговорила тише, – моя мать просила, чтобы вас с Ипатией отослали куда-нибудь, хотя бы в Океанос. Так что ты могла расти не среди атлантов и людей, а со своим народом.
– Мне нравится жить здесь, – с нажимом сказала Юмелия и взяла сестру за руки. – Я люблю жизнь по-атлантски. И многие морийцы предпочитают обустраиваться здесь, не только мы.
– Ты не любишь людей, – Шалорис осторожно высвободила руки из сестринских и отвела глаза от наготы сирены. Порой отсутствие у Юмелии стыда поражало Шалорис, хоть она и старалась этого не показывать. Ей тоже хотелось бы ощущать подобную свободу по отношению к своему телу.
Юмелию передернуло.
– Нет. Они злобные и примитивные твари.
– Так рассуждает твоя мать.
Юмелия пожала плечами.
– Пожалуй. Но их общества легко избежать. Просто не надо ходить на рынки или выходить в дни празднеств. Оставайся во дворце или посещай храмы.
– На рынках и праздниках происходит самое веселье! Мне бы хотелось, чтобы ты побывала там, хотя бы разочек.
– Мама ни за что не позволит, да и мне не очень-то хочется пропитаться человеческим зловонием. – Взгляд девушки посуровел, сама она напряглась. – Но разделить нас мы не позволим. Давай заключим кровный договор!
Шалорис нахмурилась.
– Я не собираюсь себя резать.
– Лучше, если все-таки заключим. Так серьезнее, – настаивала Юмелия.
Шалорис не соглашалась.
– Давай просто дадим обещание.
Юмелия закатила глаза.
– Ладно. Но боги его не услышат.
– Мы услышим, и это главное.
Девушки скрестили руки в районе запястий и, подхихикивая, взяли друг друга за руки крест-накрест.
– Ты первая, – сказала Шалорис, и ветер подхватил волосы обеих. Для стороннего наблюдателя зрелище получилось бы весьма впечатляющее. Одна девушка высокая, в изысканных бело-изумрудных одеждах, с развевающимися на ветру длинными волосами. Вторая – с волосами, подобными пожару в степи, обнаженная, но пока еще лишенная признаков женственности в полной мере.
– Я обещаю, что, независимо от желания своей матери, никогда не разлучусь со своей сестрой Шалорис.
– А что насчет отца? – шепнула Шалорис, одновременно серьезно и с недоверием.
– Ну, – заколебалась Юмелия, – он ведь царь. Поэтому мы должны действовать так, как он велит. – Она вскинула голову, и лицо ее стало спокойнее. – Все равно он никогда так не поступит. Это наши матери не согласны. – Она сжала руки сестры. – Твоя очередь.
Шалорис захихикала, чуть помолчала, собираясь произнести свою версию того же самого, и торжественно проговорила прочувствованные слова.
– А теперь поцелуй меня в обе щеки, а я поцелую тебя. Потому что обещание должно быть скреплено поцелуем.
– Как на свадьбе? – Шалорис сморщила нос.
– Что-то вроде того. – Юмелия ухмыльнулась и потянулась к сестре. Они обменялись поцелуями.
– Теперь запрокинь голову назад и обрати лицо к солнцу, глаза закрой, – инструктировала Юмелия.
Шалорис подчинилась.
– А теперь плюнь на ветер. – Юмелия издала неприличный харкающий звук.
Шалорис расхохоталась.
– Гадость! Ты просто выдумываешь на ходу.
Юмелия повернула голову и плюнула – хороший, смачный плевок, каким мог бы гордиться любой крестьянин.
– Ладно, ты же не захотела заключать кровный договор. – Она пожала плечами. – А здесь должна быть задействована какая-нибудь телесная жидкость.
Шалорис отпустила руки сестры.
– Сейчас я тебе устрою жидкость! – крикнула она и с силой столкнула сестру с низкого выступа в поджидавшую внизу глубокую воду.
Юмелия пронзительно завизжала от восторга и обратила свое падение в грациозный нырок.
Глаза Шалорис округлились, жадно поглощая происходящее перед ними превращение сестриного тела, что свершилось в короткий промежуток времени до ее соприкосновения с поверхностью воды.
Ноги Юмелии растаяли, словно были из воска, и быстро соединились, превратившись в хвост цвета лайма. Он неистово засверкал на солнце. Сирена скользнула под волну, оставив на поверхности небольшой всплеск и завороженно наблюдающую за ней Шалорис. Гибкое тело Мел под водой изогнулось и устремилось обратно к поверхности, вылетело из бирюзовой волны и закрутилось для пущего эффекта. Длинная рыжая коса сирены растрепалась, и волосы топорщились веером цвета ржавого металла, от которого во все стороны летели брызги.
Шалорис изумленно ахнула. Она тоже сняла платье и прыгнула в волну, совершив собственное, более скромное превращение. Девушки резвились в огромном подводном мире за пределами своего прекрасного городского дома, забыв и думать об отцах и матерях, исторгающих зловоние людях, празднествах и храмах. Они стали частью океана и его умиротворения.
Солнце начало клониться к закату, и тени протянулись к ногам наконец вылезших на берег Юмелии и Шалорис – двух невинных детей, вместе над чем-то хихикающих.
Юмелия заметила Ипатию, и ее улыбка померкла. Ее напряженный взгляд и молчание быстро переключили на женщину и внимание Шалорис. В один миг девушки стали юными царевнами Атлантиды, уже совсем не беззаботными.
Ипатия не приближалась; она стояла на ступенях и ждала. Одного ее неулыбчивого присутствия и неподвижного, обращенного вниз взгляда, как у каменной изваяния, было достаточно, чтобы девушки принялись двигаться быстрее.
Юмелия оделась и помогла Шалорис завязать ленты, заплести волосы и уложить их на макушке.
Вкарабкавшись на высокий берег, Шалорис с расстояния поприветствовала Ипатию, помахав рукой. Та на ее приветствие не ответила. И Шалорис неторопливо зашагала по берегу туда, где ее ждали опекуны с лошадьми, чтобы отвезти обратно в сердце большого города, оставляя ступени с Ипатией за спиной. Мать Шалорис тоже ждала свою дочь.
Глава 19
Шалорис шла босиком по прохладному мраморному полу храма. Она несла перед собой корзину, полную фруктов. Запах летнего изобилия щекотал
