Брачная афера, или Целительница в бегах - Татьяна Юрьевна Серганова
— Работы много, но мы не сдаемся. Не получится сегодня, доделаем позже. Всем все ясно?
— Да, — дружно ответила толпа, которая уже забыла о распрях и скандалах. Словно это не они всего несколько минут назад намеревались выгнать меня из форта.
— Отлично, — кивнул Форест, а потом вдруг повернулся ко мне: — Госпожа Хоуп, а вы пройдете со мной. Надо кое-что обсудить.
«Обсудить? Со мной? Что опять? Хочет обвинить меня в разжигании скандала? Назвать дурой? Так я и так это знаю. Опять отругать за то, что влезла туда, куда не просят? Или… он прикажет мне отправиться прочь из форта?».
Варианты в голове всплывали самые разные и один хуже другого. И ком в горле становился все больше и больше. Впервые за последние недели мне захотелось разреветься. Пришлось кусать губы, чтобы сдержаться. Не хватало еще опозориться перед Форестом. Он мне этого точно не простит.
Мы отошли за угол, чтобы нас никто не увидел. Здесь стояла покосившаяся старая лавка.
— Присаживайтесь, — тихо велел он, застыв рядом.
«Точно будет ругать».
Я послушно села и опустила голову. Не хватало, чтобы Форест увидел слезы, которые уже начали наворачиваться на глаза.
Сжавшись и слегка втянув голову в плечи, я ждала нотаций, но он все медлил. Просто стоял надо мной и молчал. И ощущалось в этом молчании что-то… странное. Как будто Форест не ругать меня собрался, а хотел поддержать.
«Глупости, Миранда, о чем ты только думаешь? Ты же ему как кость в горле. Вечный раздражитель. Да он первый мечтает о том, чтобы ты уехала!».
— Вы тоже считаете, что я лезу не в свое дело? — тихо, с трудом выдавила я.
Ком в горле никуда не делся и, голос из-за него звучал слегка хрипло и будто чужой.
Форест помолчал, а потом вместо того, чтобы ответить, тяжело вздохнул и спросил:
— Все оказалось не так легко и просто, как выдумали, Миранда?
Я еще ниже склонила голову.
— Нет.
— Мне казалось, вы сможете выстоять против нашей местной скандалистки.
— Она права, — вздохнула я едва слышно. — Я вечно лезу не в свое дело. Да вы и сами так думаете.
— Сомневаюсь, что вы знаете, о чем я думаю, — хмыкнул он.
И что-то в его голосе заставило меня поднять голову и встретиться с серьезными ореховыми глазами.
— Что же вы думаете обо мне, господин Форест? — тихо спросила я и застыла, затаив дыхание.
Сейчас мне невероятно важно было знать его мнение. Не знаю почему, но я чувствовала, что от этого зависит очень и очень многое. Впрочем, я не ждала, что он ответит. Форест имел полное право проигнорировать мой вопрос, меня и все происходящее. Я не ждала, но надеялась и даже дыхание затаила, боясь пропустить что-то важное.
— Я думаю… — медленно произнес он, растягивая гласные на южный манер. Раньше акцента у него не наблюдалось. — Я думаю, что вы достаточно хорошая целительница, Миранда, и настоящий профессионал своего дела. Думаю, что вы умная и целеустремленная. Немного надоедливая и упрямая. Добрая, раз затеяли все это, тратите время силы и собственные деньги. А еще вы единственная, кому удалось встряхнуть это болото. Вы вызываете эмоции, Миранда.
— Эмоции, — фыркнула я, чувствуя, как ком в горле постепенно растворяется, а пружина, которая заставляла сжимать плечи и втягивать голову, начала расслабляться, позволяя вздохнуть полной грудью. — Хороши эмоции, ничего не скажешь! Они же хотели схватить меня и вышвырнуть прочь из форта.
— И вы бы им позволили?
В голосе я не прозвучало ни капли насмешки, лишь здоровый интерес. А в глубине ореховых глаз я заметила шоколадные искорки, которые почему-то завораживали.
— Не знаю, — тихо призналась я.
И тут же получила короткую улыбку.
— Не обманывайте себя, Миранда. Вы бы не позволили себя выгнать.
— Потому что я наглая, настырная и упрямая? — хмыкнула я и вновь замерла в ожидании ответа.
Подтвердит или опровергнет? И я не понятия не имела, какой ответ жду больше.
— Потому что вы — это вы, — просто сказал Форест. — Какая есть. Сомневаюсь, что вы позволили бы кому-то распоряжаться вашей жизнью и действовать неправильно.
Не позволила бы, это он точно подметил. Стоит вспомнить побег из академии, когда я исчезла, лишь бы не позволить родным подчинить себя и заставить делать то, что я не хочу.
— Эмоции — это хорошо, — продолжил Форест. — Особенно для этого места.
Он со вздохом отступил. Убрав руки в карманы пиджака, поднял голову и принялся медленно осматривать стоявшие поблизости здания. Одно за другим. Сложно понять, какие мысли витали в его голове, когда Форест вновь и вновь изучал свой вынужденный дом. Вряд ли ему нравилось увиденное. Иначе он не стремился бы так сбежать отсюда.
— Тридцать третий форт все забыли, — наконец подал он голос. — Он забыл о себе, о том, каким был когда-то. И его жители забыли, перестали верить. Каждый день тянулся бесконечно и походил на другие. Любое резкое движение, новинка вызывали отторжение. Не потому, что это неправильно, а потому что оно вызвало раздражение, заставляло двигаться. А они забыли… что это такое.
Я осторожно наблюдала за Форестом, позволяя выговориться. Удивительно, но мне действительно стало легче. Он не утешал меня, не обещал, что все будет хорошо, а каким-то образом каждым словом, каждым жестом возвращал уверенность, которую я потеряла. Удивительное чувство.
— Так что не переживайте, Миранда. — Он снова взглянул на меня. — Толпа была настроена не против вас лично и против парка. Это просто… страх перемен, которые вы принесли с собой.
— Выходит, вы за перемены? — тут же поинтересовалась я.
— За разумные перемены, — после небольшой паузы осторожно ответил Форест.
— Это означает, что вы отменили запрет на мое посещение вашего кабинета? — не удержалась я.
Короткий взгляд, беглая улыбка, от которой сердце невольно пропустило удар, и он покачал головой, понимая, чего я добиваюсь.
— Нет. Запрет никуда не денется.
Мне почудилось или его голос стал на полтона теплее?
— Но вы же сказали, что я приношу пользу тридцать третьему форту.
— Но это не означает, что я должен терпеть все ваши гениальные идеи и со всем соглашаться. Поймите, Хоуп, — Форест снова перешел на деловой тон, — те изменения, которые вы хотите сделать, невозможно
