Сферы влияния - Екатерина Сергеевна Коновалова (Гитман)
Это был ресторан того уровня, который Гермионе всегда казался недоступным. Даже имея достаточное количество денег, чтобы заплатить за ужин здесь, она едва ли осмелилась бы зайти внутрь: её пугали швейцары, богатая обстановка, бокалы из тонкого хрусталя и официанты во фраках.
Грейвз, напротив, чувствовал себя здесь очень комфортно — он, почти не останавливаясь, скинул на руки подлетевшему к нему мужчине тяжёлое и успевшее немного намокнуть пальто и сообщил: — Меня ожидает мистер Холмс.
Возможно, Гермионе показалось, но на лице мужчины — по-видимому, метрдотеля или администратора, — промелькнуло странное выражение, близкое к испугу, и он, споро передав пальто одному из официантов, жестом предложил Грейвзу следовать за ним — по широкой лестнице в небольшой уютный кабинет, отделанный красным деревом. За накрытым на две персоны столом уже сидел Рудольф Холмс.
Вживую этого человека Гермиона видела впервые и была удивлена — он не производил сильного впечатления. В нём отсутствовала пугающая холодность Майкрофта, не чувствовалось и обаяния гениальности, присущего Шерлоку. Рудольф выглядел совершенно обычным — ничем не лучше и не хуже нескольких сотен, а то и тысяч офисных работников, обитающих в Лондоне и носящих чёрные костюмы.
После того как администратор впустил Грейвза и, деликатно прикрыв за собой дверь, ушёл, Рудольф встал из-за стола, аккуратно промокнул рот салфеткой — и в тот же момент Грейвз преодолел разделявшее их расстояние в несколько футов и прижался губами к его губам. Гермиона едва не охнула и была вынуждена закусить руку, чтобы не быть услышанной. Нужно было принимать решение — прямо сейчас. Воздействовать на самого Грейвза было не только бесполезно, но и опасно: Рудольф умён, если он поймёт, что его возлюбленный ведёт себя неестественно, он легко догадается о магическом вмешательстве. Воздействие на своё сознание он тоже, вероятнее всего, сумеет разгадать — особенно существенное. Но вот едва ощутимое — вряд ли.
«Мордред, — пробормотала она беззвучно, — хватит уже. Сделай то, что должна!».
Лёгкий «Конфундус» ударил в висок Рудольфу, и тот отшатнулся в сторону, на лице его возникло неприятное брезгливое выражение, и он спросил резко: — Новые духи? Чудовищный запах.
Брови Грейвза приподнялись вверх, и он уточнил: — Ты нездоров? — Я в полном порядке, — Рудольф опустился обратно и предложил: — Пообедаем?
Грейвз сел напротив него, явно удивлённый, но быстро взял себя в руки и принялся отдавать должное обеду, демонстрируя при этом великолепные манеры и ни на мгновение не сомневаясь, куда положить чистую льняную салфетку, как брать винный бокал и как достать устрицу из раковины. Рудольф, некоторое время сидевший всё с тем же недовольным выражением лица, которое появилось у него после заклинания, вскоре пришёл в себя и тоже приступил к обеду, а Гермиона коснулась пальцами кулона-портала и перенеслась ко входу в Министерство, откуда со всех ног, едва успев сбросить дезиллюминационное заклятие, кинулась в кабинет к Тревису, у которого обосновались и работающие над проектом невыразимцы.
Ей повезло — оба были на месте, в отличие от хозяина кабинета. — Мисс Грейнджер? — спросил тот, который казался чуть выше и как будто плотнее своего коллеги. — Всё в порядке?
— Не совсем. Срочно нужна Амортенция. Универсальная. Не более пяти процентов крепости.
Раздобыть полузапрещённое зелье было несложно, но долго. Гермиона могла бы сварить его сама или обратиться к профессору Слизнорту — но это заняло бы две недели. Купить Амортенцию на рынке тоже было можно — но под заказ. Никто из торговцев не рискнул бы выставить её на прилавок. У Отдела тайн таких ограничений не было. Невыразимцев не интересовала степень разрешённости зелья или препарата — и никому бы в голову не пришло проводить обыски в их лабораториях.
Второй невыразимец — более худой и даже, кажется, сливающийся с фоном, медленно кивнул и спросил: — Для маггла?
Гермиона кивнула.
Невыразимец задумчиво кивнул и растворился в воздухе — безо всякого хлопка, оповещающего об аппарации, и без портального свечения. Второй снова опустил голову к бумагам, с которыми они оба работали. — Позже подготовьте расписку о получении и использовании, мисс Грейнджер, — донеслось сзади: невыразимец уже вернулся и, стоя у порога кабинета, протягивал ей флакончик.
Гермиона схватила флакончик и порталом вышла наружу и, вновь скрывшись под чарами, переместилась к дверям ресторана.
За те десять минут, что она отсутствовала, Грейвз и Холмс не успели даже закончить обед — судя по еле слышному разговору и едва различимому стуку вилок о тарелки и бокалов друг о друга. Гермиона вытащила палочку и приготовилась. Амортенция была опаснейшим зельем — и не случайно. Она не создавала любовь — это не под силу никакому волшебству, — но вызывала весьма сильное увлечение. И, в отличие от обычных любовных напитков, не требовала никаких дополнительных приготовлений. Не нужно было готовить её на основе крови или волос того, кого требовалось приворожить, не нужно было её определенным образом заготавливать — только подать, собственноручно, желаемому объекту. К счастью, Грейвз и Холмс встречались в ресторане — то есть именно там, где люди подают еду и питьё людям. Не заходя внутрь, Гермиона дождалась официанта, на подносе которого стояла бутылка вина и два бокала, и, уже не колеблясь, скомандовала: — Империо.
Волна чужой воли прошла вверх по руке до ума, обожгла, но тут же растворилась приятным теплом, едва заметно кольнув кончик языка.
Гермиона вложила официанту в руку флакончик и приказала: — Капни в один бокал.
Официант подчинился совершенно спокойно. Капля зелья была почти незаметна на самом дне бокала. — Замени бокал мистера Холмса, старшего из двух мужчин, на этот. Его бокал уже испачкался. — Надо заменить бокал мистера Холмса, он уже испачкался, — послушно проговорил официант и открыл дверь кабинета. Гермиона прошла внутрь и притаилась в углу.
Официант аккуратно и почти незаметно заменил бокалы и разлил вино, оно смешалось с Амортенцией, едва заметно вспыхнув, и Холмс как-то рассеянно, пребывая
