Проклятый мастер Гуэй - Яо Син

– Мог бы подобрать более подходящие слова для такого ответственного момента. – Но, увидев, как рыбка прыгает на шею обезьяны и лобызает его, добавил: – В следующий раз попробую так же.

Продолжать смотреть было бы неприлично даже для них, поэтому писарь и мастер продолжили путь.

Сяо Ту никогда прежде не видел мастера в столь приподнятом настроении. Он шел легким шагом, на его лице играла сдерживаемая улыбка. И казалось, что Гуэй искренне радовался за друга.

Глава 11

Так и началось их долгое путешествие в Ганьсу.

Утро не задалось с самого начала. Пока они спали, возле разбитого на ночлег лагеря кто-то оставил неровные человеческие следы. Всех троих защитили талисманы, изготовленные мастером и развешенные на деревьях по кругу. Все же прошлое на священной горе он не забыл.

Другое дело – Ми Хоу, который должен был дежурить по жребию вторым, но уснул на посту и не разбудил Сяо Ту.

Как самый старший, Гуэй побранился на него, но не сильно. Все они были ужасно вымотаны длинной дорогой, но обезьяна на себе еще и нес имущество.

– Чувствую, был это не человек, – отметил демон, напугав Сяо Ту не на шутку.

– Может, он был пьян? – с надеждой спросил писарь.

– Они, – исправил его темный мастер. – Их было несколько. Если судить по следам, то двое.

Сяо Ту невольно сглотнул.

– Люди бы не оставили за собой такую полосу густой злобы, – продолжил темный мастер, указав на два тонких шлейфа дыма между деревьями.

– Энергия не настолько густая, – скептически отозвался Ми Хоу.

– Потому что прошло несколько часов. Должно быть, приходили они на смене часа Тигра и Кролика[17].

– Как символично, – оскалился демон, глядя на Сяо Ту.

Сяо Ту стало совсем нехорошо. Ведь это было время его дежурства!

– Не стоит так бояться. – Гуэй приободряющим жестом похлопал писаря по плечу. – Они не смогли перейти границу, очерченную талисманами. Значит, эти духи довольно слабые.

– Повезло нам, – иронично заметил Ми Хоу. И задумчиво добавил: – Я вот не пойму: если темная ци в нашем писаре, так почему он не стал каким-нибудь разбойником?

– А я, по-твоему, насильник и убийца? – возмутился Гуэй.

– Но все могло бы быть.

– Не суди по себе.

– Я честный разбойник, граблю только толстосумов, – защищал себя обезьяна. – Как мне еще прожить?

– Работать не пробовал?

– Пробовал, но на эти деньги и еды не купишь.

– Хороший из тебя, значит, работник, – сказал Гуэй, собирая вещи.

– А ты чего стоишь, уши развесил? – обозлился Ми Хоу, но почему-то на Сяо Ту. – Я за тебя собирать мешки должен?

Сяо Ту послушно направился выполнять поручение.

– Куда положить этот?

– Почему здесь так много шерсти? – поинтересовался Гуэй. – Обезьяна, это ты линяешь?

– Зачем на людей клевещешь?

Постель демона в самом деле была покрыта рыжей шерстью.

– Лиса, – принюхался Ми Хоу.

– Значит, отныне никаких длительных перемещений, – постановил мастер. – Движемся рывками и отдыхаем.

– Но нам нужно скорее в деревню! – На лице Сяо Ту отразились и испуг, и мольба.

– Если продолжим пренебрегать отдыхом, то до деревни не дойдем. Умей держать свою жизнь в балансе, как и тело, и мысли. Талисманы помогают от злых духов, а не от животных. Если бы на месте лисицы оказался зверь крупнее, то мы бы уже готовили одному из нас могилу.

– А как же тот монах… Ма? – вспомнил демон.

Гуэй медлил с ответом. Было видно, что он разделял его опасения.

– Монах, которого мы видели в Интяне? – уточнил Сяо Ту.

Ми Хоу решил, что скрывать дальше бесполезно, ведь на них могут напасть в любой момент, и коротко кивнул.

– Если нас найдет Ма, – задумчиво произнес Гуэй, – то тигры и медведи – последнее, о чем нам придется думать.

– Он настолько ужасен? – осторожно спросил Сяо Ту.

– Он сам себя ослепил, – без лишней вуали сообщил Ми Хоу.

Юноша был шокирован, хотя чуть позже постарался сказанному не поверить, ведь это был Ми Хоу! Но, увидев, что темный мастер никак демона не поправил и не отчитал за попытку напугать бедного слабого писаря, Сяо Ту стало поистине страшно.

– Насколько нужно быть сумасшедшим? – тихо заметил юноша.

Тогда Гуэй сказал:

– В далеком прошлом брат Ма слыл выпивохой и игроком, да и к женщинам проявлял большое внимание. Не то чтобы они были этим довольны… И хотя от своих привычек брат Ма отказался давно, многие мастера просили Наставника У Лина не брать Ма в ученики. Однако Наставник счел себя мудрее. – Гуэй слабо ухмыльнулся. – В итоге брат Ма, как любой человек, живущий лишь своими страстями, сменил один культ на другой. Но не вера создает человека, а дурная голова – веру. Брат Ма поклоняется своим святыням и чтит свои традиции, губительные как для остальных, – Гуэй поводил пальцами перед глазами, – так и для него самого.

– Зачем же ему вас преследовать? – спросил Сяо Ту.

– Потому что для него, как для всякого слепого, правдива только та истина, что принадлежит ему. Для брата Ма я – вероломец, а значит, гаже всякой нежити. То, что нам троим приходится мириться друг с другом – его заслуга.

– А я рад, что вы меня не оставили, – голос Сяо Ту стал настолько печальным, что Ми Хоу приобнял его за шею.

– Только не вздумай нам тут в любви признаваться, – усмехнулся демон.

– Да… да я… – задыхался Сяо Ту. – Я не об этом!

– Ми Хоу, – тихо остановил его Гуэй, – не обижай маленького братца.

– Иди, – отпустил писаря демон. – Стоишь тут, от работы отлыниваешь.

За завтрак отвечал темный мастер. Хотя ему не пришлось делать ничего особенного, поскольку деревенские собрали им в дорогу щедрой рукой.

Уплетая разом два баоцзы, да к тому же еще и сваренное вкрутую яйцо, Сяо Ту все же поинтересовался:

– Господин, – обратился он к Гуэю, – почему вы стали темным заклинателем?

– За жизнь судьба предлагает нам разные Пути, – ответил Гуэй, шевеля затухающие угли в костре. – Я выбрал идти по темному.

– Но вы же не злой, – наивно предположил Сяо Ту.

– Каждую ночь на небе светит луна, и каждый солнечный день откидывает тени, – пояснил мастер.

– А мне можно научиться?

– Я не могу тебе этого запретить, но и твоим учителем не стану, – однозначно ответил Гуэй.

– Вы думаете, я настолько плохой ученик? – разочарованно спросил писарь.

– Мой Путь – только мой, – вновь объяснил мастер. – Как я никогда не смогу пройти по твоему, так и