Сласти, страсти и тайны королевского двора - Тиро Томое

— Нуна, — закряхтел папаша, — ты чего целую делегацию приволокла? Сегодня вечером всё отдам. Жду, когда от Саввы приедут. Я ему давеча заказ большой выполнял, по конфетам, сегодня должны деньги прийти.

Нуна ещё крепче сжала губы. В глазах блеснул жадный блеск.

— Про просрочку не забудь. Хоть копеечка, а всё деньги! — процедила она, но тут же взяла себя в руки, — я, собственно говоря, не по этой причине.

Исайя растерянно крякнул, а я напряжённо замерла. Совсем недавно, пару месяцев назад, мы с папашей обсуждали моё предстоящее обучение в Медовом доме. Слово за слово и сошлись во мнении, что не будет его. Мамаша ни словом, ни делом, ни намёком не показывала особого желания исполнять обещание. И вот пришла.

Не зря мне всю ночь снились фекалии разного пошиба: от кроличьих катышков до динозавровых куч! А это сто процентов к неприятностям! Жизнью проверено. Вот как только приснится подобная навозная тематика, так сразу и жди гадостей. Если навоза во сне немного, то и гадостей тоже чуток, мелочи жизни. То Наташка нахамит учителям и надо идти в школу на разборки, то Егор спалит дорогущую сборку компьютера – до сих пор не понимаю, как он это делал.

А вот ежели динозавры во сне начинают землю удобрять, то пиши пропало… последний такой сон закончился появлением Богини и моим перемещением сюда.

Я положила руку на плечо сидящего Исайи и крепко сжала пальцы. Папаша сразу напрягся. Он тревожно оглянулся, свёл брови и перевёл взгляд на Нуну.

— За Леттой пришла?

Мамаша кивнула. Дёргано так, нехотя. Через силу изобразила вежливость.

Сколько лет прошло с моего появления, а мамаша так и не утратила подозрительности по отношению к подкапустной, посмевшей заявиться в этот мир таким неприличным образом.

— Пора, Исайя. Шесть лет ей уже. Помнишь, поди, чего я обещала?

Исайя нехотя кивнул.

— Вот. Время пришло.

Мамаша сама была недовольна собственным решением. За прошедшие годы, Нуна ещё больше раздобрела, поправилась в области талии и груди. Решение взять меня на обучение колыхало пышные формы мамаши, от чего ткань, обтянувшая тело, угрожающе натягивалась в самых пикантных местах. Я представила, чем это грозит и тихонько хихикнула.

Но недостаточно тихо для тонкого слуха гостей.

— Что вызвало смех, воспитанница Виолетта? — мамаша наконец обратила внимание на меня.

Строгий голос, выработанный мамашей за годы воспитания подкапустных, заставил девиц вздрогнуть и выпрямиться. Ходя куда уж сильнее! Они и до этого стояли так ровно, словно кол проглотили.

Но на мне командный тон не сработал. Я хорошо помнила, как мамаша опасалась моего появления в Медовом доме. Молоко я ей испорчу! Я что, сычужный фермент микробного происхождения?

— Ничего, мамаша Нуна. Предвкушаю процесс обучения, — быстро нашлась я, — обещаю, кровушку лакать не стану. Я больше по овощам и пышным котлетам.

Две девицы, тонкие, как жердь, за спиной мамаши неодобрительно покосились на меня. Такая пигалица, а уже дерзит! – отчётливо читалось на их лицах

— Летта! – изумился папаша, оглядываясь, — ты чего такое говоришь? Откуда ты…

Лицо мамаши налилось краской. Багровой такой, угрожающе опасной. Грудь заколыхалась совсем уж часто, ткань натянулась и…кранк!

Малюсенькая пуговка, сцепляющая края ткани между собой, не выдержала напряжения. Со скоростью пушечного ядра янтарная пуговица отлетела, звонко брякнула о стену и пропала где-то в недрах комнаты. В прорехе показалась белая грудь Нуны. Не вся, только кусочек.

Я поняла, что переборщила. Мамаша в сущности не была злой, обычная женщина со сдвигом на деньгах и суевериях.

— Простите, — пискнула я, наблюдая, как наливаются краской шея и уши Нуны, — я не то хотела сказать. Мамаша, дышите ровнее, сейчас водицы принесу.

Я сорвалась с места. Надо было срочно дать Нуне успокоительных капелек, больно уж лицо у неё нездорового цвета. Того и гляди удар хватит. Ой, язык мой колючий!

На кухне я плеснула ледяной колодезной воды, которую буквально десять минут назад набрала совсем для других целей, добавила несколько капель настойки корня пиона, подумала и для аромата положила ложку мёда. Прикрыла стакан блюдечком, чтобы не расплескать на бегу, помчалась обратно.

Мамаша так и багровела, становясь похожей на крепкую круглую свёклу. Вокруг неё суетились перепуганные девицы. Они махали на неё ладошками, пытаясь нагнать свежего воздуха, но только перекрывали саму возможность его появления.

Исайя стоял рядом с Нуной, аккуратно разминая её левую руку.

Я осторожно поставила стакан на столик, распахнула окна. Свежий ветер взметнул занавески и принёс запах дождя. На счастье, сегодня было прохладно.

Я взяла стакан, подошла к мамаше и веско сказала.

— Мелкими глотками выпейте, мамаша Нуна, — сказала я, поднося стакан к её губам, — не бойтесь. И простите меня за резкость.

Девицы защебетали что-то гневное в мой адрес, но разве выражения типа, «гадость мелкая» и «испорченная девчонка», могли меня остановить? Чего только я не наслушалась за годы практики!

— Цыц! – неожиданно прохрипела Нуна, зыркая на воспитанниц строгим взглядом и принимая мой стакан.

Девицы отпрянули от Нуны, попятились и снова застыли за спинкой кресла, неодобрительно поглядывая на меня.

— Хорошо, вот так, — похвалила я, наблюдая, как жидкость медленно исчезает.

Лицо мамаши светлело на глазах.

— Воротничок надо расстегнуть, — наставительно сказала я.

С одобрительного кивка Нуны, я расстегнуло несколько красивых янтарных пуговок на её платье, взяла в руки платок и стала работать портативным вентилятором. Исайя отошёл от греха подальше, потому что я несколько раз умудрилась мазнуть платком по его лицу.

— Это ты меня прости, — вдруг сказала Нуна.

От неожиданности я так и замерла, держа платок на вытянутых руках. Чего?

— Не думала, что ты запомнишь всё, что я тогда ляпнула с испугу, — часто моргая, продолжила говорить мамаша, — подкапустные бывают странные, но ты самая странная из встреченных мною за годы работы в Медовом доме. Может и не зря я опасалась?

— Зря, мамаша, — опустила я руки, — зря. Я пойду в обучение, но хочу сразу сговориться с тобой кое о чём.

Нуна кивнула, внимательно глядя на меня.

— Я не хочу участвовать в отборе по окончанию обучения, — решительно сказала я, — у меня нет желания покидать Трилло.

По изумлённо вытягивающимся