Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая
— Здравствуйте, Кейден… Я помню вас. Пожалуйста, проходите.
Кей перешагнул порог, и Жолин продолжила:
— На прошлой вашей встрече я была к вам излишне сурова. Я прошу простить мне мою предвзятость. Разувайтесь, пожалуйста, и снимайте пальто.
Она приняла верхнюю одежду из рук Кея — и вовсе немыслимый жест! А потом наконец сказала то, что объяснило её поведение:
— Я хочу поблагодарить вас. За то, что вступились за одну мою дочь, смогли защитить её от несправедливости… И что помогли отыскать вторую. Алеста всё рассказала мне, и потому — я безмерно благодарна вам, Кейден. Но, думаю, вы пришли всё-такие не ко мне.
Она слегка повернула голову влево, и Кей проследил за этим движением… А потом заметил рыжий огонёк, скользнувший в дверном проёме. И понял, что за ним наблюдают без всякой скромности. Может, вся эта сцена в принципе была хитрой задумкой? Вдруг Лесс разглядела Кея из окна. И попросила маму открыть дверь — хотела понять, как Кей себя поведёт?
— Я действительно пришёл для того, чтобы поговорить с Алестой. Но… это будет даже хорошо, если вы останетесь. Разговор предстоит серьёзный.
Лесс поддалась на провокацию. Наконец-то высунулась из-за своего ненадежного убежища, посмотрела на Кея невинно и произнесла:
— Здравствуйте, мистер Гилсон. Давно мы с вами не виделись…
А у Кея сердце увеличилось в несколько раз, лопнуло, рассыпавшись на множество разноцветных искр, и опустилось куда-то к пяткам. От одного лишь её взгляда, взмаха изящной руки, перелива ткани на сгибе серебристого платья.
От одного лишь осознания, о чём именно он собрался с ней говорить.
Жолин Эндерсон предложила Кея пройти на кухню, и, конечно же, он выполнил её указание. А Лесс последовала за ними, словно тень, не говоря ни слова.
Однако, пока Жолин Эндерсон подогревала воду для чая, действующих людей на кухне стало больше.
Само собой, разговор с Лесс в её доме был доступен лишь в присутствии её семьи — самых строгих судей, которые в случае чего смогут выпроводить Кея из дома без лишних объяснений. К счастью, Кей немного подготовился к этому испытанию: привёз каждому по сувениру, чтобы задобрить.
Миссис Эндерсон (которая и без того смотрела на Кея весьма добродушно) достался шерстяной платок. Мистеру Эндерсону — толстая книга, справочник по финансам. Младший мистер Эндерсон отсутствовал. Его жене, Вивитт, бусы из хрусталя — она растаяла от них мгновенно, хотя походили они скорее на льдинки. И даже для детей Кей кое-что привез — коня на колесиках младшему мальчишке, конструктор среднему, а учебное пособие по механике старшей девочке, Лесс говорила про её увлечение механизмами.
Жолин Эндерсон он подарил алую розу — живую розу посередине зимы, произрастающую из горшка и вполне себе спокойно пережившую и дорогу, и прогулку. Не стал цитировать обещания, которыми засыпал его продавец, но выразил надежду, что роза будет радовать глаза новыми цветками как можно дольше.
Для Лесс у Кея тоже был подарок.
Но он требовал предварительного монолога.
И вот Кей оказался прикован к месту многочисленными взглядами Эндерсонов — скорее заинтересованными, чем настороженными. А ещё — наглым взглядом желтоглазого Принца Красноперых, примостившегося у хозяйки на коленях. И его нервным подергиванием огненного хвоста.
С ним точно придётся договариваться дольше, чем со всеми остальными. Но как там гласит народная мудрость? Любишь женщину — совладай и с её котом?
— Я благодарен всем за внимание… — Начал Кей, будто сейчас не за столом сидел, а стоял на сцене и выступал перед большим скоплением людей. — И постараюсь сильно вас задерживать, но… У меня есть предложение к Алесте. Точнее даже, несколько. Конечно, они требуют одобрения с вашей стороны.
Впрочем, Лесс-то сейчас не где-то сбоку или сзади. А прямо перед Кеем, и смотрит ничуть не менее пронзительно, чем её кот, но, в отличие от всех прочих собравшихся, на глубине глаз Лесс можно разглядеть отголоски всех тех событий, которые они с Кеем прожили вместе.
И сейчас Лесс, весьма вероятно, перебирает эти отголоски и пытается предположить, в какое именно русло повернёт этот разговор.
Отчего-то нет никаких сомнений: направление мыслей у неё верное.
— К магии можно относиться по-разному, — осторожно продолжил Кей. — Я сам — прямое этому доказательство. Мне было предписано стать магом: родословная располагает, таланты кое-какие врожденные… Но я выбрал другой путь. Сам сейчас не смогу точно объяснить, почему, но о своём решении я никогда не жалел.
Миссис Эндерсон выдохнула слишком громко. А младшенький мальчишка, заскучав, решил обновить подаренную игрушку. Так что следующие слова Кей произносил под аккомпанемент колёсиков, скользящих по паркету, и замечаний Вивитт, которая, конечно же, не могла оставить ребёнка без присмотра.
— Однако моя позиция такова. Если человек обладает стремлением к магии, искреннем желанием её постичь, то иной раз даже становится неважным его врожденная способность. Но когда совпадает всё: желание и способности, то отказываться от магии не стоит. Следует искать возможности постичь её.
Жолин Эндерсон нахмурилась… И Кей даже смог предположить, о чем именно она вспоминает сейчас.
А старшая девочка — Ивори, её зовут Ивори, — даже приоткрыла рот, не то восхищенная словами Кея, не то предвкушающая продолжение его речей.
И всё-таки была за этим столом та, кому и предназначались следующие слова Кея:
— Алеста. — А про себя пробормотал: «Милая Лесс». — Университет магической механики готов принять тебя на первый курс. Правда, со следующего учебного года, то есть с осени. Но я поговорил с отцом. А отец поговорил с руководством университета. Они ждут тебя и примут без каких-либо вступительных испытаний.
Лесс покраснела. Недоверчиво поднесла ладонь к губам, взглянула на Кея исподлобья. И сделала замечание, весьма неожиданное:
— Я и с испытаниями могу… Но как же моя семья?
— Ты заслуживаешь этого, — вдруг произнесла миссис Эндерсон, прикоснулась к предплечью Алесты. — А мы уж как-нибудь справимся.
— И время ещё есть, — согласился мистер Эндерсон. — Что-нибудь придумаем к осени.
Лесс взглянула на дедушку с теплом. И перевела взгляд на маму — вне всяких сомнений, именно Жолин Эндерсон эта идея должна была задеть сильнее, чем всех прочих.
Жолин вздохнула. Провела ладонью вдоль рыжих волос и произнесла:
— Я признаю честно: я не люблю Леберлинг и тех, кто в нём обитает. И тем более испытываю не самые ласковые чувства к Университету
