Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая
На целую ночь рвения Алесты не хватило. Она уснула прямо за столом, опустив голову поверх вороха бумаг. Кей тоже уснул, совсем неподалеку — прислонился к изголовью кровати, примыкающему к столу. Наблюдал за тем, как Алеста сосредоточенно разбирает формулы — и, справедливости ради, сдался первым.
Принц Краснопёрых тоже не смог оставить хозяйку.
Но в то же время не решился приблизиться к Кею.
Так что он нашёл себе место прямо по центру подушки, которая в этот вечер все равно не пригодилась никому другому. Растянулся, подставив живот потолку, и раскинул лапы во все четыре стороны. А ярким красным хвостом прикрыл глаза, чтобы не нервничать из-за света настольной лампы, которая горела этой ночью непрерывно.
Следующее утро выдалось непривычно солнечным.
Таким, что стала видна каждая пылинка на мебели в комнате Алесты. Первую половину дня пришлось потратить на уборку, и не только в комнате: сложно найти в себе волю начать уборку, но ещё сложнее найти смелость её закончить.
После обеда, который целиком состоял из остатков вчерашнего ужина, Алеста и Кей отправились на прогулку. Поскольку, помимо всего прочего, в автомобиле Кея нашлось место для двух наплечных сумок — сшитых из плотной ткани, такой, чтобы её не удалось как-либо повредить.
Одна из этих сумок принадлежала Кею.
А другая — Алесте.
Однако с завидным постоянством они обе оказывались на плече Кея, а Алеста шла налегке.
Чтобы достигнуть нужного места, следовало всё время перемещаться по окраине. И всё-таки Алеста потянула Кея в центр. Куда бы ни пролегал их путь, Алеста доходила до центра Плуинга — в знак доброй памяти. Поскольку торговая площадь располагалась именно там.
Такое знакомое место!
И одновременно — такое далёкое…
Каждый раз, оказываясь на торговой площади, Алеста сочиняла новый маршрут, насколько это вообще было возможно при небольшом размахе площади. Чтобы Кей совсем уж не заскучал.
В этот раз они первым делом прошли мимо лавки Мастера механизмов. В ней всегда горел свет, сколько Алеста себя помнила. Всегда, но не теперь. Алеста была не единственной, кто променял Плуинг на Леберлинг. И его исчезновению тоже поспособствовал Маверик Гилсон. Он отыскал Брутуса Кросби — когда Алеста поведала мистеру Гилсону тайну о том, где всё это время пропадал Мастер механизмов. Отыскал — и, наверное, сказал достаточно нужных слов, поскольку Брутус Кросби осмелился начать всё с чистого листа. Но поблагодарил за это почему-то именно Алесту…
А затем Алеста повела Кея мимо собственного объекта гордости — Лавки странностей, на которой висела табличка «временно закрыто». И в который раз пообещала себе, что найдёт возможность и возобновит деятельность лавки. Не сейчас, да. Но чуть позже — обязательно. Ведь у прабабушки отлично получалось совмещать и магию, и дело для души.
Напоследок Алеста с Кеем заглянули к Паоле.
И застряли на продолжительный срок.
За месяц, который прошёл с их последней встречи, у Паолы накопилось достаточно новостей. Все их следовало обсудить. И ещё — обязательным условием их встреч было с сотню многозначительных взглядов, которыми Паола награждала Кея. Будто бы пыталась на что-то ему намекнуть…
Когда Алеста и Кей достигли наконец пункта назначения, вовсю разыгрался вечер.
Смеркалось.
Снег отсвечивал удивительным лиловым оттенком. Гудел ветер, о чем-то своём напевая, всегда печальном. Грозные верхушки сосен укрывали собой сине-оранжевое небо.
Деревянная скамья подарила краткую передышку.
А потом — сверкнули отполированные лезвия коньков и шнуры сплелись в надёжные узлы подобно змеям. Алеста ступила на лёд первой. Но наслаждалась одиночеством недолго: Кей оказался рядом уже через мгновение, обнял её за талию, опустил голову к шее…
Гладкая ледяная поверхность озера в лесу служила отличным катком.
Толчок, скольжение, поворот ноги, туловища, головы… Взмах рукой, застывшая на губах улыбка, биение огненных волос, свет в серых глазах…
Зажглась первая звезда.
За ней последовала вторая, а за ней третья, четвертая, пятая… И вскоре на небе разгорелись мириады звезд — одна ближе другой.
Одна из этих звёзд была Истинной. Иначе и быть не может.
Поскольку этим вечером Алестой было произнесено слишком много слов — не менее ярких, чем звезды.
Всех тех слов, о которых она так долго молчала.
Конец
