Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая
Прошло совсем немного времени, и слуху Алесты стал различим гул мотора.
— Сейчас вы увидите вторую меня, ваше величество, — пообещала Алеста, обращаясь к Королю Подземельных. — Надеюсь, вы полюбите её не меньше, чем полюбила её я.
Автомобиль, доставивший Бернис до Плуинга, оказался тёмно-зеленым, как хвоя на соснах. Алеста никогда не видела таких красивых автомобилей. За рулём его сидел мужчина, которого Алеста прежде не видела: строгий и даже слегка нахмуренный. Но что ещё важнее — в салоне этого автомобиля находилась Бернис, которой потребовалось двадцать четыре года жизни, чтобы наконец встретиться со своей семьей, чтобы познакомиться с таким большим семейством Эндерсонов…
И чтобы наконец-то посмотреть в глаза маме.
Водитель покинул автомобиль и кивнул Алесте. Устремился к пассажирской двери, но Бернис вдруг совершенно позабыла о правилах этикета — и распахнула эту дверь сама.
Она была такой красивой в этот миг… Такой, какой сама Алеста никогда себя не видела. Шубка сидела на Бернис, как влитая, подчеркивая все прелести изящной фигуры. Шляпка с широкими полями придавала лицу загадочность. Рыжие волнистые волосы выглядывали из-под этой шляпки и будто бы сияли изнутри.
А уж глаза Бернис…
Остаётся только удивляться тому, что под взглядом Бернис не падают ниц все до единого встреченные мужчины.
Алеста шагнула к сестре, улыбнулась несмело:
— С твоём днём, Бернис.
— С нашим днём, Алеста.
Бернис сжала Алесту в крепких объятиях, и Алеста обняла её в ответ. Король Подземельных закружился вокруг них, не зная, куда деть себя от восторга. Когда объятия спали, Алеста, конечно же, познакомила Короля Подземельных и Бернис. И они оказалась весьма и весьма довольны друг другом. Бернис оценила импозантный вид и игривость Короля Подземельных, а Король Подземельных восхитился тем, что теперь хозяек будет в два раза больше — что сулит удвоенное количество внимания и ласки.
По дороге до дома Алеста рассказывала Бернис о местных достопримечательностях — пускай скромных, но всё же родных.
И ещё о переулках — умолчала лишь о том, с каким жителем Леберлинга уже делилась секретом переулков.
Дом Эндерсонов, впрочем, весьма быстро появился перед глазами.
Бернис замерла на мгновение — будто ей нужно было преодолеть невидимую границу, что разделит её жизнь на «до» и «после». Впрочем, разве это была первая такая граница? Только за последние дни жизнь Бернис несколько раз успела перевернуться с ног на голову, так что теперь уже проблематично осознать, где именно у жизни ноги, а где голова.
— Я никого не предупреждала о твоём приезде, — призналась Алеста. — Так что это будет сюрприз. Я зайду первая — и подам знак, чтобы заходила ты.
Они прошмыгнули мимо окон дома Эндерсонов двумя шустрыми мышками.
А за домом, между тем, разгорался рассвет, такой яркий и пронзительный, будто не зима сейчас была, — а жгучее, обжигающее лето!..
Оставив Бернис на пороге, Алеста плавно опустила ручку входной двери. Переступила порог, невозмутимо сняла дубленку и принялась расшнуровывать ботинки. А мысленно отсчитывала секунды до того момента, как в прихожей появится бабушка. Конечно же, она уже не спит.
Бабушка появилась как раз вовремя.
Когда Алеста заканчивала расшнуровывать второй ботинок. Поэтому ей хватило какой-то пары мгновений, чтобы окончательно избавиться от обуви и выпрямиться.
— Алеста! — бабушка всплеснула руками. — Ну хорошо хотя бы, что ты вернулась. Я уже подумала, что ты даже праздник решила провести в лавке. Я восхищаюсь твоей трудоспособностью, но всё-таки, милая моя, предупреждаю — сегодня у нас будет роскошный ужин, отпразднуем сразу два события, и твоё появление на свет, и Перерождения!
— Роскошный ужин — это замечательно, — Алеста кивнула, стараясь сохранить лицо невозмутимым. — Но… Бабушка, вы не могли бы позвать маму? Я хочу вас кое-с-кем познакомить.
Бабушка нахмурилась.
— С кем это ещё? — поинтересовалась она. — Но, хорошо, так и быть. Я схожу до Жолин.
Следом за бабушкой в прихожей появился Принц Краснопёрых — услышал знакомый голос. Алеста улыбнулась ему приветливо и заметила тихо, чтобы не разбудить остальных:
— Вот и отлично, что вы тоже пришли знакомиться, ваше высочество. Мне кажется, вы разглядите в нашей гостье свою родственную душу. Она понравится вам. Точно-точно.
Скрип ступеней, прежде затихший, возобновился. Это был знак — пора. Алеста повернулась к входной двери, вновь дотронулась до ручки… Принц Краснопёрых оказался тут как тут: приготовился встречать чужаков.
Бернис по ту сторону двери улыбнулась, кивнула — и наконец переступила порог.
Наконец-то все были дома.
Бабушка появилась в прихожей первой. Но гостью она заметила не сразу — всё же старость частенько несовместима с хорошим зрением. Бабушка успела сделать несколько шагов — и лишь только тогда заметила ту, кто стоит у Алесты за спиной.
И, конечно же, сразу всё поняла. Иначе и не могло быть.
А вот мама застыла на границе между коридором и прихожей, не решаясь приблизиться. И благодаря свету от кухонного окна, вполне успешно долетающего до этого коридора, Алеста и Бернис смогли лицезреть магию, что произошла прямо у них на глазах: то, как в одно мгновение лицо мамы становится лет на десять моложе, как с него уходит след безграничной печали.
Алеста бросила краткий взгляд на Бернис.
Улыбка исчезла с лица сестры, но зато на нём проступила безграничная, какая-то даже детская растерянность. И Алеста вдруг в очередной раз узнала в Бернис себя. Но в этот раз прошлую Лесс: девочку, брошенную посреди чужого Леберлинга мамой, которая погналась за призрачной возможностью — вернуть домой вторую дочь.
Кто же знал, что именно Алеста добьется возвращения Бернис?
Сделать то, что не получилось сделать матери.
Наверное, именно за этим мы и приходим — чтобы стать чуточку лучше тех, кто нам предшествовал.
Принц Краснопёрых, не оценивший всей важности момента, мяукнул. Будто бы намекал — пора бы уже что-нибудь сказать… И Алеста, которая, в какой-то степени, была главной виновницей этого момента, произнесла:
— Бабушка, мама, познакомьтесь… Это Бернис. Бернис, это… бабушка. И мама.
— Бернис, — повторила мама. — Какое красивое имя…
Но посмотрела отчего-то на Алесту. И улыбнулась благодарно. Алеста кивнула. Она ведь обещала, что вернёт Бернис. А обещания всё-таки привыкла сдерживать — кажется, эта черта характера досталась Алесте всё-таки от отца.
— Бернис… — пробормотала бабушка. И тут же встрепенулась: решила все свои чувства перевести в действия, а иначе можно тронуться умом: — Алеста, ну нельзя же так! Раздевайся скорее, Бернис, проходи… Осматривайся. Господи, Иос, дай мне душевного
