Графиня на арене - Минерва Спенсер
— Нет, сэр.
— Помоги мне, и пойдем посмотрим, кого там принесло.
Немного повозившись с тесным фраком, Крисп вышел из комнаты.
Эллиот только что надел кольцо деда — памятную вещь, которую его бабушка дарила дважды: сначала, давным-давно, любимому мужу, а потом внуку в день смерти старого графа, — и как раз выбирал булавку для шейного платка, когда в комнату вернулся Крисп.
— Думаю, вам нужно срочно пойти со мной, — сказал камердинер, явно взволнованный.
— Кто там?
— Это мистер и миссис Таунсенд, сэр: это по поводу их племянницы, леди Пакенем.
— Ничего? — в третий раз спросил Эллиот, хоть и понимал, что выглядит глупо.
Эдит Таунсенд так заламывала руки, что Эллиот нашел бы это трогательным, если бы она так не третировала его в последние недели.
— Ничего не оставила — ни письма, ни записки. Ее служанка хотела пойти с ней туда, где она раньше работала, но Джозефина не позволила: сказала, что проведет весь день за сбором вещей. Когда пришло время переодеваться к обеду, а она так и не появилась, мы отправили на ее поиски лакея.
— С кем он говорил?
Эдит и Ричард переглянулись и пожали плечами.
— Боюсь, это нам неизвестно, — признался Ричард Таунсенд. — Но наш слуга сказал, что тот, с кем он разговаривал, утверждает, что видел ее только мельком, утром.
— Ангус дома? — спросил Эллиот без особой надежды.
— Нет, — сказал Ричард. — Это нас и обеспокоило. Обычно птица влетает и вылетает из окна ее комнаты по нескольку раз на дню.
— Люди начали замечать ее отсутствие, — добавила Эдит с таким осуждением, что Эллиот раздраженно заскрежетал зубами. — Сегодня его никто не видел — ни служанка, которая находилась в гардеробной леди Пакенем, ни даже слуги на кухне, куда она иногда приносит птицу накормить.
Если Ангус пропал — значит, они оба куда-то уехали.
— Что-нибудь из ее одежды исчезло? Саквояж?
Эдит покачала головой.
— Нет, мы тоже об этом подумали. — Она горестно вздохнула. — Я знаю, она была не слишком… довольна в последнее время, но ведь не могла же просто сбежать?
Эллиот ничего не ответил, и не из-за того, что эта дама его раздражала, а потому, что сам просто не мог думать ни о чем подобном.
— Что же нам делать? — растерянно спросил Ричард. — Мы бы не хотели обращаться к коронеру. Как вы думаете: может, стоит сказать сэру Стэнли? Он так привязался к Джозефине — вдруг сумеет помочь?
— Поступим вот как, — медленно проговорил Эллиот. — Вы с миссис Таунсенд должны поехать на бал и передать извинения Джо за отсутствие — скажите, что ей нездоровится, слегла с жаром.
Пожилые супруги неуверенно кивнули.
— А я отправлюсь в цирк и поговорю с Хелен. Если Джо там сегодня была, то ей об этом известно. Если там ничего не выясню, тогда пойду просить помощи у Стэнли: он знает, как важно, чтобы расследование оставалось в тайне.
— Вы уж поделитесь с нами, если что-то удастся узнать, — попросил сэр Ричард.
— Непременно пошлю вам весточку. — Эллиот старался говорить бодро. — А теперь пора в путь: время не ждет.
Эллиоту долго ждать не пришлось: у будки, где продавали билеты, его заметил один из работников цирка, мастер на все руки Ричи, и через заднюю дверь проводил к Хелен.
— Что-то с Джо? — спросила новая владелица труппы Фарнема, как только они остались наедине в ее тесном рабочем кабинете.
— Не знаю, — признался Эллиот.
Весь путь до цирка он ломал голову, что сказать Хелен. Они не были слишком близки — она присоединилась к труппе уже после того недолгого периода в прошлом году, когда он там работал — но успел заметить, что она уравновешенна, хладнокровна и практична.
— Джо заходила ненадолго сегодня утром, — сказала Хелен, не дожидаясь объяснений, что тоже говорило в ее пользу, — и оставила для вас сообщение на случай, если с ней что-то случится.
У Эллиота сердце едва не выскочило из груди — то ли от радости, то ли от страха.
— Да?
— Она сказала, что едет проведать вашего общего знакомого и ей придется взять лошадь напрокат, чтобы успеть вернуться к балу. Я так понимаю, она не вернулась?
— Нет. Если она поехала верхом, значит здесь переоделась в свою маскировочную одежду.
Хелен кивнула:
— Сказать по правде, я ее даже не сразу узнала.
— Седые волосы, накладки, которые делают ее крупнее, и очки с толстыми стеклами?
— Да, очень похоже.
— Это все, что она сказала?
— Да, вы вроде бы знаете, о ком речь.
— У нее что-нибудь было с собой? Может, дорожная сумка?
— Нет, ничего такого. Она сказала, что едет недалеко — не больше двадцати миль — и что вернется самое позднее в пять часов.
Единственным общим знакомым, который подходил по всем параметрам, был Даниел Моррисон. Все прочие их знакомые сейчас жили в Лондоне, ну, кроме Гая и Сесиль, которые находились во Франции.
Если она отправилась повидаться с Моррисоном, значит, обнаружила какую-то новую информацию.
О боже, Джо, что ты узнала?
Хелен кашлянула, и Эллиот оторвался от беспокойных мыслей.
— Да?
— Она передала мне кое-что, перед тем как уйти. — Хелен выбрала ключ из связки на поясе, отперла ящик стола и выдвинула до упора. — Тут ложная стенка. — Надавив на нее и открыв узкий тайник, она достала несколько туго сложенных листков бумаги и передала ему. — Может, это что-то объяснит?
Эллиот дрожащими пальцами развернул листки и мгновенно понял, что это такое.
— Боже мой! — поднял он глаза на Хелен. — Она говорила, где это нашла?
Та покачала головой.
— Просто попросила меня скопировать эти записи, пока она собирается к отъезду. Оригиналы она забрала с собой.
Где же она, черт побери, их нашла?
— Она в опасности, мистер Уингейт?
Эллиот встряхнулся и прямо посмотрел встревоженной Хелен в глаза:
— Не знаю, но скоро выясню.
— Могу я чем-то помочь?
Эллиот улыбнулся.
— Вообще-то да. У меня к вам просьба, и не одна.
— Пожалуйста, говорите: сделаю все, что смогу.
— Для начала дайте мне бумагу и что-нибудь пишущее: нужно перед отъездом отправить два письма.
Эллиот понимал, что ехать в почти безлунную ночь — безумие, но видел другого выхода: либо скакать во весь опор, рискуя сломать шею, либо лишиться рассудка, ожидая рассвета.
К тому времени как он достиг укромного домика Даниела Моррисона, как раз пробило одиннадцать часов. Вместо того, чтобы сразу гнать скакуна к дому, Эллиот оставил его у постоялого двора «Три брата» и пробежался полмили пешком.
В
