Колдовская ночь - Наталья Борисовна Русинова
Разливая по стаканчикам водку, он быстро сочинил историю о любовнице и гневной жене, которая вышвырнула его из дома вместе с вещами. Алкаши вошли в положение. Подобные истории цепляли за живое любого мужика, независимо от социального статуса.
Выпили. Филипп занюхал солёным огурцом. Тут же разлил ещё по одной, поднял тост за дружбу и уже не выпил, а вылил незаметно водку под стол. Алкашня раззадорилась, предложила закусочку. Филипп болтал без умолку, подстёгиваемый нервозностью, жгучим желанием быстрее всё это закончить. Ему внезапно захотелось вернуться домой, к дочери, уснуть и проснуться утром в том же состоянии, в котором он пребывал последние шесть лет.
Но это была мимолетная слабость. Уже через пару минут Филипп предложил алкашам переместиться из убогой кафешки в его загородный дом, где теплее и баня есть, на углях.
Долго уговаривать не пришлось. Алкаши загрузились на заднее сиденье авто, где принялись распивать ещё одну бутылку водки на двоих. У Филиппа тряслись от напряжения руки. Он долго не мог завестись, всё время слишком быстро выжимал сцепление. Когда же тронулись, наступило блаженное облегчение.
Теперь отступать было некуда.
Ехали минут тридцать. Филипп специально выбрал дальний маршрут, в объезд деревни, чтобы в темноте да под водочку, алкашей разморило. Они действительно быстро уснули, развалившись на задних сиденьях. Гнилой запах окутал салон, и Филипп со злостью размышлял о том, как будет завтра после работы вычищать машину от всего этого.
В деревне Филипп выключил фары, ехал на габаритах. Свернул в безлюдный тупик, остановился у покосившихся старых ворот. Сначала занёс в бабкин дом канистру, разлил бензин по комнате и в крохотной кухоньке, где в углу ещё стояла дровяная печь. Пару раз ему казалось, что в окнах мелькает силуэт бабы Глаши, но это был всего лишь свет фонаря.
Филипп вернулся к машине, минут десять возился с верёвками, связывая спящих алкашей. Связывал неумело, кое-как. Боялся, что кто-то из них проснётся – и что делать тогда? Как быть?
Алкаши не проснулись. Филипп взвалил одного на плечо, потащил через двор в дом. Алкаш был щуплый, костлявый. Он похрапывал во сне и пустил слюну, заляпав Филиппу воротник.
Второй тоже был худым и лёгким. Филипп даже не сбил дыхание, пока нёс его.
Он уложил алкашей на пол в комнате. Пару секунд стоял над ними, разглядывая грязные молодые лица. Их не было жалко. Но почему-то Филипп медлил. Не решался.
Ему захотелось вернуться домой и отмыться от грязи, запаха бензина и гнили. Захотелось быстрее оттереть щёткой воспоминания об этой ночи. Тогда Филипп зажёг спичку и прислонил её к шторе. Огонь занялся быстро, пополз к потолку, перекинулся на диван.
Филипп вышел, поджигая скатерть в кухне, огляделся, убеждаясь, что огонь разгорелся вовсю. Показалось, что на полу в комнате заворочались алкаши. Кто-то хрипло закашлял. Но Филиппу уже не было до них дела. Он вернулся в машину и поехал домой.
Перед тем как отправиться под душ, Филипп спустился в подвал.
– Всё хорошо, дорогая, – сказал он в темноту, не включая свет. – Скоро мы снова будем вместе.
Глава пятая
1
Соня проснулась, будто кто-то вытолкнул её из дрёмы, вытащил холодными руками за горло.
Она привыкла к болезни, привыкла, что просыпается вот так – с постоянным ощущением скорой смерти. Иногда ей даже хотелось умереть, чтобы всё скорее закончилось.
Болезнь сжирала изнутри несколько лет. Сначала Соня боролась, потом смирилась, потом стала ждать конца. А тут ещё вернулась с того света ведьма. Понятно зачем – долги собирать…
Соня закашляла в подушку, зная, что на наволочке останутся кровавые разводы. Надо бы пойти в ванную, умыться холодной водой, сбить накативший внезапно жар. Но не было сил.
В темноте Соня не сразу разглядела силуэт, сидящий на детской койке. Номер в гостинице они сняли дешёвый, с одной комнатой на четверых. Хорошо хоть кроватей было три. На одной уложили детей, на двух легли сами.
– Привет.
Голос был знакомый, старческий, из кошмара. Соня приподнялась на локтях, нащупала рукой шнурок выключателя, дёрнула.
Лучше бы не дёргала. Свет прикроватной лампы стряхнул одеяло темноты и обнажил ужас, творившийся в номере.
Егор лежал на кровати поверх одеяла, утыканный вязальными спицами. Его глаза хаотично метались в глазницах, кажущиеся особенно большими из-за отсутствия век. Грудь тяжело поднималась и опускалась.
– Г…господи… – Соня перевела взгляд на детскую кровать, где сидела баба Глаша.
Старуха вязала, мерно двигая спицами. Нить тянулась в карман халата.
Сыновей нигде не было.
– Куда ты их дела? – слова давались с трудом. Пришлось глубоко вздохнуть.
– Забрала, – сказала баба Глаша. – Должок. Нужен был один, а возьму двоих. За то, что ты сделала. За всё зло, которое мне принесла.
– Это ты зло несёшь. Разве непонятно? Забираешь детей. Старая проклятая ведьма.
– Разве это я к тебе пришла? Нет, дорогая. Ты сама. Приползла, умоляла дать тебе ребёночка. Чтобы здоровый, успешный, умный, красивый. Полный набор, да? А дальше по уговору – один ребёнок тебе, один мне. Ничего больше.
Баба Глаша посмотрела на Соню, склонив голову. Щёлкнула спицей.
– Умираешь? Это не дело. Я должок, стало быть, заберу, а тебе здоровье верну. Мне лишнего не надо. И мужа своего забирай. Он ещё пару дней точно проживет. А ты… Не знаю. Лет сто, не меньше. Таким, как ты, много пожить надо, чтобы ума набраться.
– Надо было голову тебе к хренам отрезать, – буркнула Соня, пытаясь разглядеть что-то за спиной старухи.
– Надо было. Но у тебя ж руки дрожали, моя дорогая. Не довела дело до конца.
Баба Глаша рассмеялась, поднялась неторопливо с кровати, и Соня увидела два аккуратных клубка окровавленных нитей и детскую пижамку, валяющуюся у изголовья.
Соня открыла рот, чтобы закричать, но не смогла.
Она вдруг почувствовала, что боль в груди растворилась, а горло больше не закладывает. Тело начало наполняться силой, как заполняется стакан свежей водой. Мысли сделались ясными, не замутнёнными облаком боли. Сразу же пришло осознание всего, что здесь сейчас произошло.
Бежали, бежали несколько дней. И не убежали…
– Вязь, вязь, перевязь, сделай дело, не крестясь, – пробормотала старуха, щёлкая спицами. – Доброй и долгой тебе жизни, красавица.
Она вышла из гостиничного номера, прикрыв за собой дверь.
Несколько секунд Соня сидела неподвижно. Потом метнулась к кровати, где должны были лежать дети. Откинула одеяло и громко пронзительно завыла.
2
Филипп прижался к тёплому боку жены, обвил одной рукой её талию, а второй провёл по бедру. Даша нежно мурлыкнула. От неё пахло кокосовым шампунем.
– Олька уже спит, –
