Индульгенция 5. Без права на ненависть - Тимур Машуков
Затем она взглянула на Игната. Просто перенесла на него свое внимание. Маг вскрикнул снова. Его тело начало… светиться изнутри. Сначала слабо, потом все ярче, пронзительно белым светом. Он пытался кричать, но из его рта вырывался лишь чистый, высокий звон, как у разбитого хрустального бокала. Его плоть, его одежда, его темная магия — все стало прозрачным, хрустальным. За долю секунды могущественный темный маг превратился в сияющую статую из чистого, мертвенного льда. Статуя простояла мгновение, а потом рассыпалась на мириады сверкающих пылинок, унесенных ветром. Без звука. Без крови. Только холодное, абсолютное уничтожение светом.
— НЕТ! — завопил Виктор Андреевич, бешенство в его голосе смешивалось с паникой. — ВСЕ ВМЕСТЕ! УНИЧТОЖИТЬ ЕЕ!
Но прежде чем он и его братья успели сгруппироваться, тьма сгустилась у них за спиной. Не просто отсутствие света. Активная, живая, пожирающая тьма. Навка.
Она не нападала. Она просто… была. И ее присутствие было хуже любой атаки. Воздух стал ледяным, невыносимо тяжелым. Жизнь, воля, сама магия начали затухать, как свечи на сквозняке.
Один из братьев, помоложе, попытался шагнуть, чтобы разорвать круг, но его нога… растворилась. Просто исчезла ниже колена, как будто ее никогда не было. Он рухнул беззвучно, его крик замерз в глотке, а тело начало медленно, неумолимо распадаться на черную пыль, всасываемую в пульсирующую тень Навки. Ни боли. Ни сопротивления. Только тихое, окончательное растворение в Ничто.
Виктор Андреевич Оборотнев, патриарх грозного клана, повелитель адских псов, окаменел от ужаса. Его ярость, его гордость, его темная сила — все испарилось перед лицом этих двух абсолютных, безличных сил. Он увидел, как Мавка обращает свой светящийся взор на его последнего брата, и тот начинает замерзать изнутри. Он почувствовал, как ледяное дыхание Навки касается его спины, обещая тот же бесшумный, окончательный конец.
Он хотел завыть. Превратиться в зверя. Броситься в бой. Но его тело не слушалось. В нем не осталось ничего, кроме всепоглощающего, леденящего душу страха перед непостижимым возмездием, посланным Раздоровым. Он успел лишь подумать, что Григорий Васильевич не просто темный маг… Он — хозяин сил, лежащих по ту сторону понимания любого оборотня.
А внизу, у Черного Брода, уже слышался лязг оружия, рев адских псов и спокойные, четкие команды Бориса Грозы. Основные силы сошлись. Но исход битвы, как знал Григорий Васильевич, уже был предрешен. Его тихие исполнители делали свою работу. Сердца врагов переставали биться, уничтоженные светом и тьмой, которые не могла постичь даже дикая ярость Стаи.
Верховья Старого Тракта погрузились в гробовую тишину. Там, где минуту назад стояли патриарх Оборотневых и его сильнейшие маги, теперь не было ничего. Лишь призрачный отсвет лунного света на месте статуи Игната да клочья неестественной, пожирающей свет тьмы, медленно растворяющиеся в воздухе. Возмездие Мавки и Навки было тотальным, беззвучным, абсолютным.
Внизу, у Черного Брода, рев «Псов Нави» внезапно смолк, сменившись протяжным, полным недоумения и ужаса воем. Связь с питавшими их темными магами оборвалась. Ярость, подпитываемая извне, сменилась внезапной пустотой и животным страхом. Их черные шкуры, еще мгновение назад лоснившиеся неуязвимостью, потускнели. Угольные глаза метались в поисках невидимого врага.
И в эту секунду сомнения и страха в стаю ударила сталь.
— ГВАРДИЯ! ВПЕРЕД! ЗА РОД! — голос Бориса Грозы прорвал тишину, как боевой рог.
Сомкнутый строй Раздоровской гвардии, до этого сдерживавший яростный натиск, превратился в таран. Щиты, усиленные рунами мороза, с грохотом сошлись, сминая первые ряды ошеломленных псов. Из-за щитов молнией вылетали узкие, отточенные как бритва, клинки «Ледяных Жал». Они рубили и кололи. Точными, выверенными ударами в глаза, горло, подмышки, туда, где даже адская шкура не могла полностью защитить уязвимые места.
Началась бойня.
Без своих магов, без координации, без подпитки тьмой, «Псы Нави» были всего лишь сильными, яростными, но лишенными разума зверями. Их дикая атака превратилась в хаотичную резню. Они бросались вперед, подставляя бока под смертоносные уколы, рвали зубами щиты, но гвардейцы работали как отлаженный механизм смерти. Каждый удар — смертелен. Каждый шаг вперед — по телам павших псов. Болотистая земля у Брода быстро пропиталась черной, дымящейся кровью оборотней и хрустела под ногами костями.
Гвардейцы не знали жалости. Приказ был ясен — уничтожить. Никаких пленных из этой стаи. Никакой пощады тем, кто пришел сжигать их дома и убивать их семьи. Клинки «Ледяных Жал» оставляли за собой черные, замерзшие трупы. Магия гвардии работала на подавление — ледяные оковы сковывали лапы, стужа замедляла реакцию, а потом — точный укол в сердце или мозг.
Рев псов сменился предсмертными хрипами, визгом боли, воем ужаса. Они пытались бежать, но узкое место у Брода стало для них смертельной ловушкой. Гвардия Раздоровых методично, неумолимо, как жатва, срезала ряды врага. То, что начиналось как битва, превратилось в избиение.
Спустя несколько часов последний адский пес рухнул на землю, истекая черной кровью из перерезанного горла. Над Черным Бродом воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием гвардейцев, скрипом доспехов и хлюпаньем крови под сапогами. Воздух был густым от запаха смерти, гари и темной магии. Ни один воин Оборотневых не ушел живым с этого поля. Ни один.
Но война на этом не закончилась. Она только перешла в новую фазу. Фазу возмездия и захвата.
Еще до того, как кровь на Броду успела остыть, отряды Раздоровых на быстрых, призрачно скользящих тенеходах уже мчались к ключевым точкам владений Оборотневых.
Магические Шахты «Черный Клык». Охрана, состоящая из немногочисленных небоеспособных родственников и наемников, была сметена за минуты. Тех, кто поднял оружие, вырезали. Остальных, дрожащих и плачущих, согнали в центр рудного двора. Старший темник Раздоровых хладнокровно приказал надеть на них блокираторы эфира — тяжелые, холодные ошейники из черного металла, покрытые мерцающими рунами. Они не убивали. Они перекрывали доступ к магии, делая носителя беспомощным, слабым, вечно ощущающим холодную пустоту внутри.
«В изгнание. С глаз долой. Попытаетесь снять ошейник — и он уничтожит вас. Если вернетесь — умрете».
Жалкая толпа некогда гордого рода потянулась прочь, под свист ветра и презрительные взгляды новых хозяев.
Торговые Фактории в порту — Раздоровские «деловые» маги, сопровождаемые отрядом безжалостных гвардейцев, входили в конторы. Бухгалтерские книги конфисковывались, печати менялись. На любое сопротивление — мгновенное и жестокое подавление. Трупы выносили в черных мешках. Управляющих, согласившихся присягнуть Раздоровым, ставили на место. Остальных ждала участь изгнанников с блокираторами или смерть.
Родовое поместье Оборотневых «Каменное Логово» — мрачная, похожая на крепость усадьба на скале. Ее защитные барьеры, лишившиеся поддержки сильных магов рода, пали
