Деревенщина в Пекине 4 - Крис Форд
Поэтому в настоящий момент частные компании, которые ранее генерировали реальную прибыль, после национализации продолжают функционировать в убыток. На бумаге рисуются привлекательные показатели доходности, но это всё откровенная ложь.
Ван Япин прекрасно понимает долгосрочные последствия: через несколько лет, когда потребуется оказать помощь пострадавшим регионам — например, после катастрофического наводнения в провинции Сычуань — реальных денег не окажется. Из нарисованных на бумаге прибылей рис для голодающих не купишь — требуются настоящие финансовые ресурсы, которых попросту нет.
Не будет в будущем, когда понадобятся.
Фиктивный ВВП и липовые прибыли представляют собой экономическую бомбу замедленного действия, которая рано или поздно взорвётся.
Но сейчас её волнует исключительно одно: семейная компания отца, которая по праву должна достаться ей, находится под прицелом. На неё положили глаз наглые и беспринципные люди, привыкшие добиваться своего любой ценой. И она категорически не намерена с этим мириться.
Алкоголь в крови трансформируется в непосредственный механизм принятия радикальных решений — по кратчайшему пути, без дипломатии, предупреждений и переговоров. Ван Япин поворачивается к стоящему у стены роялю, делает последний значительный глоток вина и предусмотрительно ставит хрустальный бокал на полированную поверхность инструмента.
Решительными шагами она направляется к столику, за которым ведут свою откровенную беседу самоуверенные дамы. Коротким резким движением она переворачивает стол в их сторону, даже не удосуживаясь посмотреть, куда разлетаются тарелки, бокалы и столовые приборы.
Раздаётся оглушительный звон разбивающегося хрусталя и фарфора.
Даже не задумываясь о том, где находится и какие могут быть последствия, Япин стремительно бросается на говорившую и одной рукой вцепляется ей в горло, а второй хватает за уложенные волосы, резко дёргая причёску максимально вверх.
Стул опрокидывается, увлекая за собой обеих дерущихся участниц банкета. Болтливая китаянка пытается отбиться от внезапной и яростной атаки, но её попытки остаются тщетными перед лицом разъярённой противницы.
Обернувшись на звуки разгорающегося скандала, Хоу Ган застаёт свою невесту в крайне компрометирующем положении. Ван Япин находится верхом на поверженной сопернице, яростно пытаясь дотянуться накрашенными ногтями до её лица. Вечернее платье задралось самым неподобающим образом, обнажив стринги Япин для всеобщего обозрения собравшихся высокопоставленных гостей.
Противоречивые чувства захлёстывают его голову. С одной стороны, неприятно, что все присутствующие видят интимные подробности его будущей супруги — чтобы сказать ну очень мягко.
Репутационные издержки могут оказаться катастрофическими для всей семьи.
Но с другой стороны он мысленно сам себе завидует — какая классная у него будет жена. Если иметь в виду контуры фигуры.
Сын налоговика достаточно хорошо изучил характер своей девушки за время их отношений. Именно поэтому сейчас, оставаясь всю жизнь убеждённым атеистом, он мысленно взывает ко всем возможным высшим силам с единственной просьбой: пусть за этим неожиданным и шокирующим поступком стоит хотя бы какое-то разумное объяснение, которое поможет сгладить последствия произошедшего.
* * *
— Считайте, что вам повезло, — один из организаторов банкета обращается к сыну налоговика, его голос звучит строго, но без агрессии. — Мы не можем допустить, чтобы подобный инцидент получил публичную огласку, поэтому никакой речи о вызове правоохранительных органов и официальных разбирательствах быть не может.
Хоу Ган смотрит на невесту, которая сидит, устремив взор в пол. Затем встречается глазами с хмурым отцом пострадавшей. Все участники конфликта находятся в одной комнате, но атмосфера накалённой враждебности уже спала — никто больше не демонстрирует агрессивных намерений.
— Да, я полностью понимаю вашу позицию, — отвечает Хоу с искренним сожалением. — Приношу глубочайшие извинения за произошедшее.
— Я знаю, что вы молодой человек с головой на плечах, но всё же позволю себе напомнить основополагающий принцип, — продолжает организатор. — У нас не принято применять физическую силу в решении спорных вопросов, поскольку на подобных мероприятиях собирается элита Китайской Народной Республики. В нашем обществе принято достигать договорённостей путём переговоров. И даже если кто-то откровенно неправ, к нему нельзя применять принуждение по одной фундаментальной причине — это создаёт опасный прецедент.
Хоу Ган утвердительно кивает, демонстрируя полное понимание сказанного.
Позиция говорящего представляется ему предельно ясной. Если бы сейчас были вызваны правоохранительные органы, подробности драки попали бы в СМИ и, как итог, сын главного налоговика Пекина вместе с его будущей супругой оказались бы наказаны.
Это, в свою очередь, установило бы крайне нежелательный прецедент в обществе. Простые граждане поняли бы, что представителей элиты, получается, можно привлекать к ответственности наравне с обычными людьми. Китайская коммунистическая партия не для того сто лет шла к власти через кровь и страдания, чтобы легко отказаться от неприкосновенности своих представителей.
— Ваши дальнейшие переговоры меня не касаются, — заключает организатор. — Каким образом вы урегулируете данную проблему — исключительно ваше дело.
После этих слов он покидает комнату, оставляя сына налоговика с невестой наедине с пострадавшей стороной и её отцом.
— Япин, объясни, что вообще между вами произошло? По какой причине ты так поступила? — обращается к ней Хоу Ган, его голос звучит озабоченно.
Невеста поднимает совершенно спокойный, холодный взгляд — в нём нет ни капли раскаяния или смущения:
— Пока мой отец проводит бессонные ночи, размышляя о том, как сохранить семейный бизнес, она, — резкий кивок в направлении растрёпанной девушки, — сидит на банкете и с довольной улыбкой рассказывает о том, как скоро частные компании будут национализированы государством. При этом она говорит не как сторонний наблюдатель, а как непосредственный участник процесса.
— Госпожа Ян, это правда? — напрямую обращается сын налоговика к пострадавшей.
Вместо ответа девушка демонстративно отворачивается в сторону. В правдивости слов невесты сомневаться не приходится — её реакция красноречивее любых признаний.
— Да, у нас с отцом не самые идеальные отношения, но я его по-настоящему люблю, — продолжает Ван Япин, глядя прямо на жениха. — И я ежедневно наблюдаю, как он буквально убивает себя из-за происходящего. А как бы ты поступил, оказавшись на моём месте?
— Честно говоря, не знаю, — признаётся Хоу после паузы.
— Папа создавал этот бизнес с нуля, вкладывая в него долгие годы своей жизни. И ради чего? Чтобы однажды кто-то просто отобрал всё, растоптал и уничтожил плоды его труда? — голос невесты звучит твёрдо и решительно. — Эти люди не умеют вести бизнес, всё обесценивается в их руках за несколько лет. Я не понимаю логики: зачем отбирать всё у честных предпринимателей? Это закладывает мину замедленного действия под экономику будущих поколений!
В комнате воцаряется тягостное молчание. Хоу Ган молча переводит взгляд на отца разговорчивой девицы, который в свою очередь плотно сжимает губы и бросает на дочь многозначительный взгляд, полный предупреждения.
— Вы же понимаете, что даже если ваши слова соответствуют
