Товарищ "Чума"#11 - lanpirot
— Was zum Teufel (Какого чёрта)? — прошептал Шульц, отшатнувшись от перископа — он тоже не понимал, что происходит.
Фолкнер снова прильнул к окуляру — и его кровь застыла в жилах. Парусник, не обращая внимания на торпеду, резко изменил курс и теперь шел прямо на них. Его паруса раздулись неестественно, будто их наполнял не ветер, а сам морской дьявол. И корабль рванул вперед, прямо на подлодку.
— Они… Они идут на сближение! — закричал гидроакустик.
Но самое страшное было впереди, когда парусник приблизился. Фигура на мостике — тот самый высокий скелет — подняла руку, и часть экипажа «Летучего Голландца» натурально посыпалась за борт. Вода неподалёку от подлодки буквально «закипела» от количества тел.
— Погружение! Срочно! — рявкнул Фолкнер, и застывшая в страхе команда подлодки пришла в судорожное движение.
— Капитан… — голос старшего гидроакустика дрожал. — Гидролокатор… Он… Он не работает!
Фолкнер резко повернулся к нему:
— Что?
— Локатор… издает какой-то непонятный шум… Будто… будто кто-то пытается говорить с нами на непонятном языке…
В этот момент раздался оглушительный удар — что-то массивное долбануло в корпус подводной лодки. Похоже, что «Летучий Голландец» их настиг, а они не успели погрузиться. Людей швырнуло на палубу, свет погас, и в кромешной тьме послышался жуткий скрипучий звук — будто что-то царапало обшивку подводной лодки снаружи.
Свет аварийных фонарей мигал, бросая кроваво-красные блики на перекошенные от ужаса лица подводников. Фолкнер вскочил, цепляясь за переборки, и тут же услышал новый звук — металл скрипел под чудовищным давлением, словно кто-то нечеловечески сильный сдавливал стальной корпус в жутких объятиях.
Тьма сгущалась, пропитанная запахом морской соли, пота и страха. Аварийное освещение мигало, бросая на стены корпуса пульсирующие кровавые тени. Фолкнер ощутил, как по спине пробежал ледяной пот.
— Они на корпусе! — закричал кто-то из команды.
Скрип металла превратился в оглушительный вой — будто когти демонов рвали сталь. И вдруг…
БАМ!
Люк в кормовой части содрогнулся от удара. Металл прогнулся внутрь, будто его били с чудовищной силой огромной кувалдой.
— Mein Gott… — прошептал стоявший рядом с капитаном молодой матрос, застыв с широко раскрытыми глазами.
Еще удар. Еще и еще. Изломанная трещина побежала по бронированному люку.
— Оружие! Всем к оружию! — рявкнул Фолкнер, выхватывая пистолет.
Но было уже поздно. С оглушительным грохотом люк вырвало внутрь, и в проем хлынула морская вода — а вместе с ней… Они. Мертвецы. Облезлые, с кожей, словно веками вымачиваемой в морской воде, с пустыми глазницами, полными зеленовато-голубого мерцания. Их пальцы — длинные, с оголившимися желтыми суставами, впились в переборки, а челюсти, лишенные губ, скалились в вечной голодной гримасе веселого Роджера.
Матрос, находившийся к люку ближе всего, даже не успел вскрикнуть. Скелетообразное чудовище в облезлой шкуре и доспехах эпохи викингов вгрызлось ему в горло своими черными зубами. Кровь брызнула на потолок и переборки, а хруст ломающихся шейных позвонков потонул в диком визге следующей жертвы.
— SCHIESSSEN! SCHIESSSEN! — орали перепуганные немцы со всех сторон.
Яростный огонь вспыхнул в тесном коридоре. Пули рикошетили, вырывали куски гнилой плоти, но мертвецы не останавливались. Один, с отстреленной челюстью и раздробленной пулями ногой, полз по полу, хватая матросов за лодыжки. Один из них заорал, упал — и тут же десяток костлявых рук впились в него, разрывая в клочья, на мясо. Пожирая еще живую плоть, словно стая пираний.
Фолкнер отступал, стреляя в нападавших почти в упор. Его пуля попала точно в лоб одному скелету — но тот лишь закачался, будто получил легкий толчок, а затем шагнул вперед, протягивая руку. Трупный смрад, смешанный с ароматом водорослей и морской воды, заполнил тесное внутренне пространство.
Чудовищная вонь забивала легкие, обволакивала мозг, вызывая рвотные спазмы. И только тяжёлый угар битвы помогал капитану держаться.
— Nein… nein… Beschütze mich, Herr (Нет… Нет… Защити меня, Господи)! — бормотал кто-то за спиной Фолкнера.
Но капитан знал — Господь им уже не поможет. Слишком много крови невинных людей они пролили, пуская на дно Советские транспорты с мирными людьми. Слишком много греха они совершили, чтобы Бог снизошел и защитил их от этого ужаса, пришедшего из самого Ада.
«Мы заслужили это!» — с максимальной ясностью понял капитан, бесполезно всаживая пули в надвигающуюся толпу мертвков.
Он видел, как один из его матросов, прижатый к стене, отчаянно колотил прикладом по черепу одного из мертвецов — пока другой не вонзил ему в живот ржавый абордажный крюк. А затем они вместе с приятелем вгрызлись в трепыхающееся тело, фонтанирующее кровью.
Фолкнер почувствовал, как что-то холодное обвило его лодыжку. Он посмотрел вниз и увидел костлявую руку, вылезающую из вентиляционного люка. Пальцы, похожие на ссохшиеся корни, впились в его плоть. Боль пронзила ногу, но капитан даже не закричал. Вместо этого он резко наклонился и всадил последнюю пулю в череп твари.
Череп разлетелся, как гнилая тыква, но рука не разжалась. Из вентиляции выползло еще одно существо — точнее, то, что от него осталось. Полуразложившийся труп в обрывках трудно определяемого мундира, с вываливающимися внутренностями, обмотанными водорослями. Его глаза, мутные и выцветшие, все еще горели тем же зловещим голубоватым светом.
— Капитан? — прохрипело оно, протягивая руку.
Фолкнер отпрянул, но за спиной раздался хруст. Он обернулся — и увидел, как один из мертвецов впился зубами в шею последнего выжившего матроса. Кровь хлынула ручьем, а тело бессильно рухнуло на палубу. Теперь он остался один в окружении мертвой команды «Летучего Голландца».
Вода в лодке уже поднялась «до колена». Смешанная с кровью, она выглядела жутко в свете аварийной сигнализации. Мертвецы окружили его, медленно сжимая кольцо. Чудовищно воняло разложением, свежей кровью, пороховыми газами и глубинным холодом. Фолкнер опустил пистолет. Патронов больше не было. Капитану было нечем даже застрелиться.
Один из мертвецов, высокий, с обломком сабли в руке, шагнул вперед. Его челюсть отвисла, обнажая черные, кривые зубы.
— Willkommen in der Hölle, Kapitän (Добро пожаловать в Ад, капитан)… — прошипел он.
Капитан Фолкнер закрыл глаза. Последнее, что он почувствовал — десятки рук, впивающихся в его тело, и морскую воду, заполняющую легкие. А потом — только тьму. И довольный веселый смех. Смех сытых мертвецов…
* * *
Разборка с немецкой подводной лодкой заняла сущие мгновения после нашего лихого
