Проклятый Лекарь. Том 3 - Виктор Молотов
Все в целом и шло по нашему плану «Сомов-главврач». Но что-то пошло не так.
— И вы согласились? — спросил я, хотя ответ был очевиден.
— Сначала — да. Конечно, да. Это же то, к чему я шёл двадцать лет. А потом… началось. Ночные звонки. Бумаги, которые нужно было подписать здесь и сейчас. Отчёты для следствия. Запросы из министерства. Сегодня в полдень нужно быть в управлении, чтобы подписать окончательные документы о назначении, а я… я сбежал. Спрятался здесь. Как мальчишка.
— Сомневаетесь, что справитесь? — предположил я.
Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидел не страх, а глубокую, честную неуверенность.
— Я хороший врач, Святослав. Возможно, даже очень хороший. Но администратор? Руководитель такой махины? Я не уверен. Морозов, при всех его пороках, был гениальным управленцем. Он держал эту клинику в железном кулаке. А я… я привык сражаться с болезнями, а не с бюджетами и интригами.
Я слушал его и анализировал.
Мой тщательно выстроенный план по захвату власти в клинике дал трещину в самом неожиданном месте — в психологии моего главного актива.
Сомов, которого я видел как идеальную, амбициозную фигуру для управления, внезапно проявил симптомы острого профессионального выгорания, смешанного с панической атакой.
Мне не нужен мямля во главе клиники. Но и второй Морозов, железный диктатор, тоже не нужен. Мне нужен управляемый, но решительный руководитель. Тот, кто будет заниматься бумагами, пока я занимаюсь настоящей работой.
Сомов мог им стать.
У него были все данные — ум, опыт, репутация. Просто сейчас он был сломлен внезапно свалившимся на него объёмом ответственности. Это было похоже на то, как опытного хирурга, привыкшего работать скальпелем, внезапно заставляют дирижировать целым оркестром.
Каждый может сломаться перед большой, непривычной задачей. Даже Архилич, столкнувшись с необходимостью лечить, а не воскрешать, поначалу испытывал… дискомфорт.
Вопрос был не в том, сломался ли он. Вопрос в том, как помочь ему собраться. Как превратить этого сомневающегося врача обратно в того уверенного карьериста, которого я выбрал для своей игры.
— Пётр Александрович, — начал я, мой голос был ровным и спокойным, как у психотерапевта, работающего с пациентом в кризисе. — Давайте на минуту отвлечёмся от ваших сомнений и посмотрим на факты. Что случится с клиникой, если вы сейчас откажетесь от этой должности?
— Пришлют кого-то из министерства, — без раздумий ответил он. — «Кризисного менеджера».
— Именно. Чиновника, который не отличит скальпель от шпателя. Бюрократа, для которого пациенты — это цифры в отчёте. И что он сделает первым делом, чтобы показать свою эффективность?
Сомов тяжело вздохнул.
— Начнёт оптимизацию. Сократит расходы.
— А вторым делом — уволит половину «неэффективного» персонала, — продолжил я, рисуя перед ним картину будущего. — Ваших врачей, ваших медсестёр. Потом введёт новые, платные услуги. И через год «Белый Покров» из лучшей клиники Империи превратится в элитный санаторий для богатых аристократов, где лечат подагру и похмелье, а настоящая медицина умрёт.
Сомов поморщился, как от зубной боли.
— Вы же этого не хотите? — я нанёс завершающий, самый точный удар, целясь не в его амбиции, а в его совесть. — Вы двадцать лет отдали этой клинике. Вы знаете каждую медсестру по имени, каждого санитара. Вы помните их детей. Неужели вы просто встанете и уйдёте, бросив их всех на съедение этому чиновнику?
— Но я не умею руководить! Я врач!
Стоило Сомову это сказать, как в палату вошла медсестра.
— О, Пётр Александрович! Вас там вовсю ищут. Люди из министерства приехали. И срочно вас требуют.
— Что скажете? — спросил я у Сомова.
Он опустил глаза в пол и сжал кулаки. Это был сложный выбор.
Глава 16
Сомов молчал, взвешивая на невидимых весах свою спокойную жизнь и будущее сотен людей. Медсестра, не дождавшись ответа, испуганно ретировалась. Время, казалось, застыло.
Я не торопил его. Он должен был принять это решение сам.
Наконец, Сомов поднял голову. В его глазах больше не было паники. Только холодная, тяжёлая решимость.
— Я пойду, — сказал он. — Но вы правы. Один я не справлюсь.
— А вы и не будете один, — я нанёс последний, решающий удар. — Я буду вашим заместителем. Вы всегда сможете на меня положиться. Вы видели, на что я способен. Вы будете лицом клиники, её совестью, её врачебным гением. А я буду вашими руками, вашим мечом, если хотите. Я решу все проблемы с поставками, с персоналом, с интригами. Если такое потребуется.
Я видел, как мои слова зажигают в нём искру. Он смотрел не на меня. Он смотрел на будущее, которое я ему нарисовал. Будущее, где он не просто жертва обстоятельств, а творец.
В его глазах, до этого полных усталости, загорелся знакомый мне огонёк. Огонёк амбиций.
— Думаете… у нас получится? — Сомов старался говорить уверенно, но тень сомнений ещё чувствовалась.
— Я в этом уверен, Пётр Александрович.
Он кивнул, уже не мне, а своим мыслям. Развернулся и твёрдым, решительным шагом направился к выходу — навстречу своей новой судьбе.
Моя работа была сделана. Марионетка была починена и готова к использованию.
Я остался один, если не считать спящего пациента.
Сомов — отличный инструмент. Достаточно умный, чтобы быть полезным, достаточно слабый, чтобы быть управляемым. Идеальный пластилин. Гибкий, послушный, готовый принять любую форму, которую я ему придам.
Мой план был прост и эффективен. Наш тандем действительно выведет клинику на новый уровень. Сомов будет заниматься бумагами, встречами с министерством, благотворительными балами и прочей административной шелухой. Он будет щитом, прикрывающим меня от бюрократии и интриг. А я… я буду заниматься настоящей работой.
И, конечно, поиском способа снять это мерзкое проклятие.
Сомов будет думать, что это он руководит, что это его гений и опыт ведут «Белый Покров» к вершинам славы. А на деле каждое ключевое решение, каждый стратегический ход, каждый новый проект будет исходить от меня. Он будет королём на шахматной доске. А я — игроком, который двигает фигуры.
Идеальный симбиоз.
Когда шаги Сомова затихли в коридоре, я подошёл к кровати Кирилла Красникова.
Согласно электронной карте, которую я открыл на прикроватном мониторе, его вывели из медикаментозной комы ещё вчера утром. Барбитураты, поддерживающие его мозг в состоянии покоя, давно вывелись из организма. Физиологически ничто не мешало ему очнуться.
Я провёл быстрый
