Проклятый Лекарь. Том 3 - Виктор Молотов
— Всё! — капитан Громов схватился за рацию. — Группа захвата, приготовиться к штурму…
— Стойте! — я резко перехватил его руку, не давая нажать на кнопку передачи. — Если войдёте сейчас, не узнаете главного!
— Какого ещё главного⁈ — капитан был в ярости, его глаза сверкали. — Он же сейчас её…
— Посмотрите внимательнее, — настаивал я, мой голос был абсолютно спокойным. — Это не то, о чём вы думаете.
Морозов выволок девушку из камеры и бросил на холодный каменный пол в центре подземелья. Она попыталась отползти, но он с удивительной для своего возраста и комплекции проворностью догнал её и одним движением прижал к полу, навалившись всем весом.
— Долго ещё⁈ — прорычал капитан, его рука снова потянулась к рации. — Если он снимет ремень, я отдаю приказ.
— Терпение, — ответил я, хотя самому было тошно наблюдать за этим. Тошнотворное зрелище. Но это было необходимо. Одно дело — поймать насильника. Его адвокаты могли бы списать всё на аффект, на стресс и подтасовать согласие его жертв. Совсем другое — поймать чёрного мага за его работой. Тут уже не отвертеться.
В рацию раздались нетерпеливые, искажённые помехами голоса группы захвата:
— Капитан, даёте добро? Мы готовы. Жарёхин сейчас ему башку прострелит, и мы все подтвердим, что пистолет сам выстрелил.
— Ждать моего приказа! — рявкнул в рацию Громов.
И тут на экране началось то, ради чего я заставлял всех ждать.
Морозов поднялся над дрожащей девушкой. Он не стал её раздевать. Вместо этого он вытянул над ней руки, и они засветились тусклым, красным светом.
Он начал что-то бормотать, и из тела девушки начали медленно подниматься тонкие, серебристые, едва заметные на камере нити — её Жива. Её жизненная сила. Морозов втягивал их в себя, его лицо исказилось в гримасе чудовищного наслаждения. Он прикрыл глаза.
— Мать честная, — выдохнул Вячеслав, стоявший за моей спиной. — Он же… он её выпивает!
— Вот теперь! — скомандовал я, отпуская руку капитана. — Берите его! Быстро!
— Группа захвата, вперёд! — рявкнул капитан в рацию.
На нескольких экранах одновременно появились тёмные, стремительные фигуры в чёрной тактической форме. Дверь в подземелье не открылась — она вылетела внутрь, сорванная с петель мощным таранным ударом.
— СТОЯТЬ! ПОЛИЦИЯ! — прогремел усиленный магией голос, который заставил затрещать динамики в комнате наблюдения.
Морозов обернулся, и на его лице отразилось не отчаяние, а чистая, концентрированная ярость загнанного в угол хищника. Он вскинул руки, и из его ладоней сорвались две короткие, но яркие, как сигнальные ракеты, огненные стрелы.
Но группа захвата была готова. Первый боец, шедший впереди, резко выставил руку. Руна на его тактическом браслете вспыхнула ярким, синим светом, разворачивая перед ним полупрозрачный энергетический щит. Огненные стрелы ударились в него и безвредно рассыпались искрами.
Второй и третий, не теряя ни секунды, обошли его с флангов, двигаясь слаженно, как единый механизм. Морозов попытался ударить короткой молнией, но и она разбилась о персональные защитные амулеты бойцов, зашитые в их форму.
Неплохо. Стандартное гвардейское снаряжение, но в умелых руках работает безотказно. Капитан не привёл сюда обычных патрульных.
— Сукин сын! — прошипел Морозов, попятившись к стене.
Боец справа, вооружённый короткой дубинкой, усиленной парализующими чарами, сделал выпад и нанёс короткий, точный удар ему по ногам. Морозов рухнул на колени, его магия прервалась. Ещё двое навалились сверху, профессионально заламывая ему руки за спину.
— Вы не понимаете, что делаете! — орал он, его лицо было искажено от боли и унижения. — У меня связи! В самом министерстве! Я вас всех уничтожу! Сгною в тюрьме!
Один из бойцов, самый крупный, молча шагнул вперёд и наступил ему сапогом на затылок, прижимая лицом к холодному каменному полу. Все крики мгновенно прекратились.
Когда всё было кончено, мы вошли в подземелье — я, капитан Громов, Леонид и Вячеслав. Воздух здесь был тяжёлым, пахло плесенью и остаточной магией.
Я сразу направился к рыжеволосой девушке, которая всё ещё лежала на полу. Она была без сознания, но дышала. Я приложил пальцы к её шее. Пульс — слабый, нитевидный, не больше сорока ударов в минуту.
Активировав некро-зрение, я увидел истинный масштаб повреждений. Её жизненная сила, её Жива была выкачана почти на треть. Ещё несколько минут такого «лечения от главврача», и в её организме начались бы необратимые некротические процессы. Морозов, несмотря на весь его опыт, все равно оставался опасным дилетантом, который играл с силами, которые не понимал до конца.
Я положил ладонь ей на лоб и влил тонкую, точно отмеренную струйку собственной Живы — не для исцеления, а для экстренной стабилизации. Ровно столько, чтобы поднять давление, выровнять пульс и не дать ей умереть от шока. Остальное восстановится само.
Веки девушки дрогнули. Она медленно открыла глаза — большие, зелёные, полные непонимания и боли.
— Всё хорошо, — сказал я, улыбнувшись. — Вы в безопасности.
— Спасибо… — прошептала она, и её глаза закрылись.
Лёгкий, едва заметный тёплый поток коснулся меня. Два процента Живы потекли в мой почти пустой Сосуд. Маловато, но в моём положении любая кроха была ценнее золота.
— Медики уже в пути, — сообщил Вячеслав, убирая рацию. — Будут через пять минут. Заберут и её, и остальных.
Бойцы в чёрной форме уже выводили остальных девушек из камер одну за другой, накидывая на их плечи тёплые одеяла. Они были дезориентированы, напуганы, но живы.
— Итак, — обратился я к капитану, который мрачно наблюдал за этой процессией. — Вы видели ритуал на мониторе.
— Видел, — коротко кивнул Громов, не отрывая взгляда от последней спасённой девушки. — Но не понял. Что это было?
— Кража жизненной силы, — пояснил я ровным, лекционным тоном. — Древняя, запрещённая практика. Выкачиваешь Живу из молодых, здоровых доноров, поглощаешь её и добавляешь к своей. Продлеваешь молодость, отсрочиваешь старость и смерть.
— Сука, — сплюнул один из бойцов, стоявший рядом. — А что с теми, кто был до них? Он их убивал?
— Вряд ли, — покачал я головой. — Слишком много возни с трупами. Нужно спрятать, избавиться… это привлекает лишнее внимание, даже для человека его положения. Гораздо проще стереть краткосрочную память с помощью тех же препаратов, которыми он их накачивал, и отпустить. Сказать, что
