Товарищ "Чума"#11 - lanpirot
Упырь усмехнулся, но в этот раз его улыбка не была издевательской. Она скорее напоминала оскал зверя перед прыжком.
— Туда, где никто не хочет оказаться по своей воле… Но, да — другого пути поблизости нет.
Харон резко направил лодку в узкий проход между черными стволами мёртвых деревьев. Они стояли, обтянутые обожжённой корой, очень похожей на человеческую кожу, местами свисающую клочьями. Иногда среди ветвей мелькали мелкие существа, похожие на уродливых насекомых.
Впереди вода потемнела ещё сильнее, почти сливаясь с серым туманом, который не переставая клубился вокруг лодки. И вдруг из топи поднялись какие-то длинные водоросли или корни деревьев. Они тянулись к нам, цепляясь за борт лодки, обвивая её со всех сторон.
Харон чертыхнулся и резко рванул вперёд, но растительные плети не отпускали. Они скользили по дереву, оставляя за собой влажные полосы на бортах лодки. Одна из них на мгновение схватила меня за запястье. Холод. Глухой вой в голове и чей-то чужой голос, прошептавший:
— Ты давно мертв, и должен быть здесь, с нами…
Лодка дёрнулась, и плеть сорвалась, скрывшись в воде. Харон тяжело дышал, работая веслом с неестественной для него яростью, пока плети окончательно не отстали.
— Понаотращивают тут всякой хрени… — пробормотал Каин, когда лодка выскользнула из узкой протоки в открытое пространство.
Вода здесь была мутной и неподвижной, словно тягучая ртуть. А над ней возвышались странные сооружения — полуразрушенные колонны, покрытые зеленоватым налетом грибка, и обломки арок, напоминающие сгнившие зубы исполинского чудовища. Между ними стояли темные неподвижные фигуры, застывшие в странных позах — то ли статуи, то ли призраки. Их черты были размыты, как будто смазаны. Но все же я успел заметить — фигуры неторопливо шевелятся.
— Кто они? — прошептал я.
— Те, кто забыл себя, — ответил Харон, не отрывая взгляда от воды перед лодкой. Его голос звучал как перезвон погребальных колоколов. — Потеряли всё… даже имена…
Когда мы подошли ближе, фигуры начали протягивать в мольбе руки к лодке, беззвучно шевелить губами, будто пытаясь что-то нам сказать. Но звуков не было. Только холод, исходящий от них, заставлял кожу покрываться колючими мурашками.
— Они потеряли всё, — вновь повторил Лодочник, — даже дар речи.
Лодка замедлила ход, хотя Харон греб с прежней силой. Вода стала густой, словно кисель.
— Это их пристанище, — усмехнулся Каин, но смех его был безрадостным. — Они могут и нас утянуть в беспамятство. Не вздумай к ним прислушиваться!
Одним резким движением Харон ударил веслом по воде, и лодка рванула вперед, разрывая завесу тумана. Мы влетели в узкий коридор меж древних развалин, и вдруг один из теневых призраков резко шагнул ближе. Его лицо стало четче — и я узнал его.
Его мутные и мёртвые глаза были моими. Как и лицо, и фигура и… Вернее, моими из того мира — мира будущего. Это был Виктор Чумаков.
— Ты… здесь… — прошептал он моим голосом, но он звучал лишь в моей голове. — Я устал! Я не помню ничего о своей жизни, как не помню ничего о себе… Я вообще ничего не помню…
Меня бросило в жар и одновременно в ледяной пот. Сердце забилось так, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Я хотел закричать, но язык запрокинулся назад, будто его кто-то тянул изнутри. Каин резко схватил меня за плечи и тряхнул.
— Не поддавайся! — прошипел он, выпустив клыки. — Не слушай!
Но призрак уже протягивал руку, и его пальцы едва на коснулись моей груди. А потом лодка резко выскочила на «чистую» воду, оставив развалины и призраков позади.
— Вот дерьмо стигийское! — Харон вытер лоб тыльной стороной ладони. — Не думал, что будет так сложно…
Я дрожал. Кровь в висках стучала так, словно хотела вырваться наружу, или проломить мне черепушку. Каин тяжело опустился на дно лодки.
— Что ты увидел? — прошептал упырь, и в его голосе впервые за все время я услышал нечто, похожее на жалость.
Но я не мог ему ответить — горло сдавило спазмом. Перед глазами всё ещё стоял он-я — Виктор Чумаков. Тень. Призрак забвения. И он был этим призраком на самом деле. Мысли путались, уводя меня непонятно куда. Голос Каина звучал как будто сквозь толщу воды — глухо и расплывчато, но он железной хваткой впился в мое плечо, будто бы хотел таким способом удержать моё уплывающее сознание.
— Ты здесь? С нами? — махнул упырь ладонью перед моим лицом.
Я, наконец-то, смог кивнуть, но слова всё ещё не шли. В голове гудело, будто в неё вбивали гвозди, а перед глазами мигали обрывки воспоминаний. Харон недовольно цокнул языком и снова погрузил весло в тягучую воду. Впереди проплывали новые развалины, новые тени. Чудилось, будто их всё больше, будто они тянутся к нам и шепчут что-то, но сквозь гул в ушах я уже не различал слов.
Лодка скользнула вперёд, оставляя за собой рябь, а тени развалин и шепчущие призраки остались позади. Харон тяжело дышал, его весло рассекало воду с резким хлюпающим звуком, будто болотная жижа сопротивлялась каждому движению.
— С каждым разом проход всё уже, — проворчал Лодочник. — Скоро уже и лодке здесь будет не пройти!
Вдруг кимбий резко качнуло, едва не опрокинув нас в тёмную пучину болота. Каин вцепился в борт, Харон выругался на каком-то древнем языке, а я, ослабевший и дрожащий, смог лишь поднять голову. Туман перед нами вдруг разорвался, словно кто-то резко отодвинул его в сторону, как театральный занавес. И прямо перед лодкой выросло что-то огромное.
[1] Флегетон (др.-греч. пламенный), также Пирифлегетон (огнепламенный) — в древнегреческой мифологии одна из пяти рек (остальные: Ахерон, Коцит, Лета и Стикс), протекающих в подземном царстве Аид.
Пирифлегетон — огненная река, впадающая в Ахерон. У Платона в диалоге «Федон» говорится, что в этой реке пребывают души отце- и матереубийц до тех пор, пока не искупят свой грех.
У Данте в «Божественной комедии» Флегетон — кольцеобразная река из кипящей крови, в которую погружены насильники против ближнего. Она пересекает лес самоубийц и пустыню с огненным дождём, откуда низвергается водопадом в глубь земли, чтобы превратиться в ледяное озеро Коцит.
Флегетон упоминается в произведениях ряда античных авторов: Гомера, Цицерона, Сенеки, Вергилия, Овидия. Упоминания о нём также встречаются у Мильтона, По, Лавкрафта и др.
