Всем женщинам нравится это - Эрли Моури
— Хорошо, мастер Аллекс, — согласилась Элли. — Отойдем. Из того, что я слышала, женщины, жены, твоя работа — все это выглядит очень сложным. У вас до невозможного странный мир! Но я должна его понять, и понять тебя. Извини, Сэнта, я отойду с мужчиной. Так нужно. Он почему-то не хочет говорить при тебе.
— Это почему так? — Сэнта с недовольством глянула на подругу, потом на меня.
— Не обижайся, Сэнта. Так потому, что я с тобой еще не успел толком познакомиться, а с Элли мы немного сблизились, и говорить на сложные и слишком личные темы мне легче с ней. Уверен, и с тобой мы скоро сблизимся, тогда мне не придется убегать для объяснений в сад, — пояснил я.
Мои слова вроде успокоили рыжеволосую красавицу, она улыбнулась мне уголками губ и еще глазами, как-то по-особенному. Затем, повернувшись к Карасеву сказала:
— Метла за той дверкой. Принести, и я научу тебя подметать пол. Как там сказал мастер Аллекс? В общем, будешь делать более квалифицированную работу.
Элли повела меня к беседке, видневшейся в конце дорожки в разрывах густой зелени сада. Я заметил, что дальше справа за рядом невысоких фруктовых деревьев действительно работали гномы — мы с Глебом не ошиблись, когда увидели поначалу непонятную суету за листвой.
— Светлейшая госпожа, — начал я, идя рядом с фэлисой. — Итак, ты теперь знаешь, что мир, откуда я родом, населен существами, которые называются «мужчины» и другими существами, очень похожими на фэлис, внешне почти неотличимыми от тебя и Сэнты. Они называются «женщины», — я не стал пока говорить, что наши женщины не могут летать и с магией они как бы не в ладах. — Вместе и мужчины, и женщины называются люди, — продолжил я. — Так вот, теперь к сути вопроса. Мужчины и женщины вступают в особые отношения, очень похожие на дружбу, примерно, как ты с Сэнтой. Только эти отношения намного более тесные. Они основаны на любви, доверии, взаимном желании быть вместе. Ты знаешь, что такое «любовь»?
— Конечно. Я люблю Сэнту, она любит меня, — с уверенностью отозвалась Элли. — Еще я люблю нашу небесную покровительницу, и Ланита любит меня. Если по большому счету, то я люблю наш Оулэн, все эти земли: сады, поля, леса до самых Алтаресских гор! Я люблю нашу землю, и все, что на ней есть!
— Очень хорошо. Только та любовь, о которой говорю я, она немного другая. Скажи, у тебя был отец и мать? — еще до того, как я произнес эти слова, я понял, что Элли, не сразу поймет их значения.
— Кто такой «отец и мать»? — фэлиса остановилась перед входом в беседку.
— Отец — это мужчина, у которого родился ребенок от женщины. А женщина, родившая ребенка, она — мать, — попытался пояснить я. — Ты знаешь, как ты появилась на этом свете?
— Конечно, знаю. Я спустилась с Небес. Меня создала Ланита. Правда, я ничего не помню, из того, что было на Небесах. Помню лишь, как очутилась на Северной дороге рядом с Оулэном. Почему-то именно на дороге, хотя большинство новых фэлис спускаются в храм Ланиты. Помню, как меня уже встречали на той дороге фея и несколько фэлис. Они отвели меня в Оулэн, показали этот дом и сказали, что, если он мне нравится, то я могу жить здесь, — Элли махнула рукой в сторону своего дома, скрытого высокими цветами. — Вот и живу я здесь уже не одну сотню лет. Впрочем, годы я не считаю. Раньше фэлисы вели летоисчисление, которое указано в старых книгах. Теперь уже мало кто считает годы даже из тех фэлис, которые пишут новые книги. А разве ты появился в своем мирке не так? Ты же спустился с Небес или появился как… — здесь она замялась, — как появляются гномы? Наверное, как гномы, — решила она, — Раз ты сказал, что мужчины смертны, то не мог спуститься с Небес.
— А фэлисы бессмертны? — спросил я, пока, не отвечая на ее вопрос. — Ведь до твоего появления в этом доме, здесь жила другая фэлиса, — я помнил, что Элли говорила, будто книга, лежавшая на столике на террасе, прежде принадлежала другой даме, и как я догадался, когда-то давно она жила здесь. Где она теперь?
— Да, конечно, до моего появления в этом доме жила Шэйлин. Я ее никогда не видела. Когда богиня решила вернуть ее на Небеса, она, как и все призванные богиней фэлисы, стала прозрачной и воспарила к заоблачному миру. Правда бывает и по-другому, — Элли вдруг замолчала, отвернувшись к клумбе.
— Как «по-другому»? — мне показалось, что она не желает об этом говорить.
— По-другому, это когда в харисме становится все меньше светлых искорок, потом там появляться темно-синие или фиолетовые пылинки, тогда фэлису забирает подземный мир. Такое случается редко. Лишь тогда, когда фэлиса нарушает небесные законы и противоречит воле богини. Не стоит говорить об этом, мастер Аллекс. Лучше расскажи, как ты появился в своем мире. Ты мне так и не ответил. Ты нравился бы мне больше, если бы не избегал моих вопросов. А у тебя, я смотрю, талант уклонятся от них, но при этом ты сам не ленишься засыпать меня своими вопросами.
— Элли, со мной все просто, как и с любым другим мужчиной. Меня родила моя мама. Мама, как ты поняла, это женщина…
— Она — богиня? — перебила меня Элли.
— В некотором смысле, — с приятной улыбкой сказал я. — Но не в том, о котором ты подумала. Моя мама вынашивала меня в животе некоторое время. В своем животе, — подтвердил я, чувствуя некоторое непонимание Элли. — Потом, когда пришел срок, я появился на свет из ее животика, беспомощный, маленький, примерно вот такой, — я мягко очертил ладонями форму младенца.
— Ты шутишь? Алекс! Посмотри на меня! Нет ты ломаешь комедию! — воскликнула фэлиса, хватая меня за руку и заглядывая в глаза.
— Клянусь тебе, Элли! Честное слово! Просто поверь! В нашем мире
