Всем женщинам нравится это - Эрли Моури

— Аллекс! Но так появляются ягнята и оленята! Так появляются волчата! Так появляются лесные звери и домашние звери у гномов! Неужели и мужчины появляются так⁈ Не могу удержаться — побегу, скажу об этом Сэнте! — она повернулась к своему дому. — Наверное, она не поверит!

— Элли, потом скажешь. Подожди! — остановил я ее. — Мы же не закончили важный разговор. Ты сама очень хотела знать, почему Карась сказал «забирай Элли себе». Мы как раз подошли к разъяснению этого вопроса.

— Ладно, говори. Хотя я уже не злюсь, все равно объясни мне это, — согласилась она.

— Итак, я сказал, что в нашем мире мужчины и женщины вступают в особые отношения. Они выбирают друг друга на основе взаимных симпатий, влечения и желания быть рядом. Когда я увидел тебя, я думал, что ты обычная женщина, такая, к каким я привык в своем мира. Ты мне очень понравилась и сразу захотелось, чтобы ты стала моей женщиной, — я выделил интонацией последние два слова так, что Элли приоткрыла рот и чуть нахмурилась. Наверное, она так же, как и я, придала важность этим словам.

— Дальше, мастер Аллекс. Это мне стало очень интересным, — она коснулась моей руки. — Очень хочу понять ваши странности!

— Сейчас все поймешь. В общем, я хотел построить с тобой отношения как с привычной мне женщиной. Разумеется, это возможно, только если я тоже нравлюсь тебе, и ты пожелала бы, чтобы у нас связали те самые особые отношения, — продолжил я, чувствуя, что фэлису увлекли мои слова. — Однако, не все так просто. Кроме меня ты очень понравилась Глебу, и он тоже хотел бы, чтобы ты стала его женщиной. Вот здесь как бы сложность. В нашем мире не принято, чтобы у женщины было сразу два мужчины. Так бывает, но… — я развел руками, давая понять, что такие отношения мне не по душе. — Мне бы такого очень и очень не хотелось. Хотя я настоял перед Карасем, что ты станешь моей женщиной, его все равно влекло к тебе. Но когда он увидел Сэнту, то в тот момент решил, что больше не смеет претендовать на отношения с тобой. Поэтому и сказал «забирай Элли себе!». Теперь ты понимаешь, здесь нет ничего обидного, тем более такого, что делало бы нас похожими на адархов?

— Не знаю, мне пока это не совсем понятно, — она замялась в коротких раздумьях. — Пожалуй ты прав. Нет ничего плохого, если я нравлюсь тебе и Карасю, и если он под этими словами он имел в виду только желание подружиться со мной, а потом передумал, — согласилась фэлиса.

— Верно. И это желание должно быть взаимным. Можно я возьму тебя за руку? — спросил я, помня на ее запрет на прикосновения.

— Ты уже это делал, мастер Аллекс. Мне было приятно. Тебе разрешаю, — она протянула руку с особой грацией, свойственной, наверное, фэлисам и некоторым земным дамам.

Я взял ее руку своей, прикасаясь сначала подушечками пальцев, сполна осознавая, что это касание не обычной женщины, а дамы из, казалось бы, невозможного, сказочного мира. Причем дамы необычно красивой, полной волшебства. Я хотел, чтобы это прикосновение тоже было необычным и запомнилась мне особо ярко. Медленно я провел подушечками пальцев по ее ладони, глядя то на руку фэлисы, то поглядывая на ее лицо, ловя оттенки чувств на нет.

— Мне щекотно, мастер Аллекс… — прошептала она, прикрыв глаза. — И очень нравится, что ты так делаешь. Это необычно. Никто еще не касался меня так.

Она молчала с полминуты, позволяя ласкать руку, потом спросила:

— В вашем мире все мужчины делают так… тем… кого вы называете женщинами?

— В нашем мире много разных отношений между мужчинами и женщинами. Бывают и неприятные. Я не хочу о них говорить. Я хотел бы, чтобы между нами были только приятные отношения. Чтобы они доставляли удовольствие тебе и мне.

— Аллекс, ты говоришь такое… — Не знаю, как это объяснить. У меня нет подходящих слов, — прошептала Элли не открывая глаз, ее длинные ресницы подрагивали. — Такого я просто не переживала раньше, ни от чужих слов, ни от прикосновений. Это чем-то похоже на магию, только совсем другую, неизвестную мне и другим фэлисам. Может быть, что-то об этом есть в старых книгах…

— Если когда-то в прошлом, в вашем мире жили мужчины, то об этом, может быть, что-то сказано, — предположил я и коснулся губами ее руки. — Это называется «поцелуй», — сказал я, целуя ее тонкие нежные пальцы.

— Я знаю. Сэнта иногда целует меня, и я ее тоже, — Элли открыла глаза и провела ладонью по моей щеке. — У тебя лицо колючее, — она рассмеялась. — Но не руку, а щеку иногда в висок или лоб. Это так необычно. Признаюсь, в мужчинах много интересного. Мне вы нравитесь.

— Давай обнимемся, как ты это делаешь с Сэнтой? — предложил я, чувствуя нарастающее желание прижать эту фею к себе. Пусть фэлисы называли феями каких-то других существ, но для меня Элли уже была феей.

— Но ты же не Сэнта. Аллекс, правда, ты же совсем не Сэнта. И ты пока еще не моя подруга, — Элли рассмеялась.

— Не подруга, а друг, — поправил я ее.

— Хорошо, друг. Ладно, можно обняться. Думаю, в этом нет ничего плохого, если так выразим расположение друг к другу. Может быть когда-то ты для меня станешь как Сэнта. Допустим, через сто лет или двести, — на ее губах заиграла улыбка, а я не мог понять, шутит ли фэлиса, называя такие сроки или в самом деле думает, что сближение между мужчиной и женщиной может идти столетия.

Я обнял ее, с трепетом ощущая стройное, чувственное тело фэлисы. От первого же прикосновения на меня нахлынуло возбуждение, такое, что по спине будто пошел холодный ветерок, а в джинсах стало очень тесно.

— Элли, ты меня восхищаешь! — прошептал я, касаясь губами ее бархатистой щеки и глядя спину фэлисы; чувствуя, как ее полная, упругая грудь прижимается к моей.

— Все, Аллекс, хватит, — она поспешила освободиться