Проклятый Лекарь. Том 3 - Виктор Молотов
Я оторвался от мыслей и посмотрел на них. На всех троих.
Ольга — носитель. Пётр — виновник инцидента в лесу, принесший «шуточное зелье». Варвара — соучастница, которая якобы отходила. Все ключевые фигуры той ночи собрались в одной комнате. Кроме одного — Николая.
И в этот момент разрозненные детали сложились в единую картину. Лес. Ритуал. Смерть «Святослава». Моё появление. Её болезнь. Это не было цепочкой совпадений. Это были последствия.
— Стойте, — сказал я.
Они замолчали и уставились на меня. Я медленно повернулся к Ольге.
— Я ошибся. То, что внутри тебя — не паразит в биологическом смысле. Его природа иная. Ольга, ты проклята.
Слово повисло в стерильном воздухе палаты, тяжёлое и чужеродное.
— Ольга, посмотри на меня, — мой голос стал тихим и въедливым. — Вспомни. Кто-нибудь желал тебе зла? Проклинал тебя?
Она испуганно замотала головой, но её глаза метнулись в сторону Петра и Варвары. Умоляющий, загнанный взгляд.
Я проследил за ним. Бинго. Тот же страх. Та же паника в глазах.
Они побледнели синхронно, как по команде. Это был не её личный секрет. Это была их общая, грязная тайна. Теперь у меня был рычаг.
— Позвольте, я переформулирую, — сказал я, обводя взглядом всех троих. — Что именно вы сделали в том лесу, что привело к этому проклятию? Кто его наложил? У вас нет времени на ложь и увёртки. Если вы сейчас же не расскажете мне всю правду, я не смогу ей помочь. И она умрёт. Медленно и мучительно. И это будет на совести каждого из вас.
Наступила тишина. Они смотрели друг на друга, решая, кто сломается первым.
Ольга смотрела на меня, её губы дрожали. Слёзы катились по щекам. Наконец она набрала воздуха и прошептала, глядя на меня с ужасом и отчаянием:
— Это был ты!
Прежде чем я успел что-либо сказать или подумать, Варвара, стоявшая за спиной Петра, добавила тихим, полным ужаса голосом:
— И ты проклял не только её. Всех нас.
Глава 7
Слова Варвары повисли в стерильном воздухе палаты как приговор.
Все замерли. Троица переглядывалась под моим пристальным взглядом, как под рентгеновским аппаратом.
Вина, страх, отчаяние — полный диагностический спектр на их лицах. Школьники, пойманные на краже варенья. Только вот это было не варенье, а убийство.
Моё убийство. И моё проклятье. Их!
— Ну? — я скрестил руки на груди, принимая удобную позу. — Я жду. Подробности. Как именно вы меня пытались убить? И не вздумайте ничего упускать или врать — от этого зависит жизнь Ольги.
Для меня их признание не стало откровением.
Скорее, последняя часть пазла встала на место. Я — Архилич Тёмных Земель, повелитель смерти. Логично предположить, что в предсмертной агонии мой реципиент мог инстинктивно наложить проклятие на своих убийц.
Пётр побледнел ещё сильнее и отвёл взгляд. Ольга умоляюще посмотрела на брата, её глаза были полны слёз. Она была слабым звеном.
— Петя, пожалуйста! Расскажи всё, — прошептала она.
— Скажи как есть, Петя! — твёрдо добавила Варвара, её выдержка, казалось, вернулась. — Хватит молчать! Мы должны ему рассказать.
После долгой паузы Пётр наконец заговорил. Его голос был тихим и бесцветным. Он смотрел в пол, на свои руки — куда угодно, только не на меня.
— Мы… мы просто хотели подшутить над тобой, — начал он. — Это была глупая, пьяная шутка. Подлили сильное слабительное зелье в твоё вино.
— И? — мой голос был ровным. — Конкретнее.
— Ты выпил и… — Пётр покраснел, буквально выдавливая из себя слова. — Тебе стало плохо, и ты, громко матерясь… Побежал в кусты.
Ольга закрыла лицо руками и тихо всхлипнула. Варвара с каменным лицом отвернулась к окну.
Вот оно что.
Вот она — причина смертельного проклятия, перевернувшего миры. Не предательство друга, не удар в спину в битве за трон. А пьяная, жестокая забава «золотой молодёжи».
Я смотрел на их скорченные от стыда и страха лица.
В прошлой жизни я уничтожал целые легионы, повелевал армиями нежити, заключал договоры с демонами. И вот, в новой жизни причиной моей «смерти» и последующих событий стало… слабительное.
Вся эта ситуация была настолько абсурдно-банальной, что в ней даже было определённое изящество.
Я выдержал паузу, давая им в полной мере насладиться своим позором. А затем задал следующий вопрос, который логично вытекал из их рассказа.
— Хорошо. Слабительное. А что было потом? Рассказывайте дальше.
Пётр сглотнул, его взгляд бегал по палате. Варвара взяла слово, её голос был ровным, почти отстранённым, будто она пересказывала чужую историю.
— Все смеялись, — сказала она. — Мы были пьяны. Ты тогда побежал в кусты — понятно зачем, что-то кричал оттуда. А мы… мы хохотали ещё сильнее. Николай громче всех. Он кричал что-то обидное, прозвище какое-то… про «грязного Святослава».
— Когда ты вышел из кустов, — подхватил Пётр, его голос был сдавленным, — ты был в ярости. Николай не унимался. Он продолжал издеваться. Ты не выдержал и полез в драку.
Логично. Реципиент был силён физически и даже в ослабленном состоянии не потерпел бы такого унижения.
— Николай легко отбил твою атаку, — продолжил Пётр, явно пропуская детали, в которых он сам, вероятно, не выглядел героем. — Ты упал… и тогда ты это сделал. Ты выкрикнул проклятие.
— На каком-то древнем языке, — добавила Варвара. — Мы не поняли ни слова. Но… мы почувствовали силу. Воздух стал холодным. Будто что-то тёмное и огромное нависло над нами.
Так, значит, проклятие было настоящим. Моя первоначальная гипотеза подтвердилась. Сила слов в ослабленном зельем теле — это не то, с чем стоит шутить пьяным студентам.
— В этот момент мы с Ольгой решили уйти, — быстро сказала Варвара. — Мы сказали парням, что хватит, и это уже не смешно. И ушли в чащу. Мы не видели, что было дальше.
Удобный выход.
Они смылись как раз перед тем, как пьяная забава переросла в убийство. Расчётливый ход, чтобы сохранить возможность отрицания, или простая трусость? Вероятно, и то, и другое.
Пётр молчал. Он был следующим в этой цепочке событий.
— Продолжай, — приказал я.
Он глубоко вздохнул, собираясь с духом.
— Когда они ушли, ты, Свят, пошёл в другую сторону, а Николай… он был не похож на себя. Он сказал, что твоё проклятие очень сильное. Что нужно тебя догнать
