Индульгенция 5. Без права на ненависть - Тимур Машуков
— Хороши, — Морана мгновенно переместилась к ним за спину и закружила вокруг. — Сильны, отважны. Сердца горячие, будто первородный огонь. Одобряю твой выбор.
— Благодарю, Прекраснейшая.
— Просто Морана. К тому же это я тебя позвала к себе в гости. И негоже хозяйке выслушивать восхваления гостей, пока их не накормила и не напоила. Вижу, вы устали — что ж, отдохнете в моем дворце, пока мы с Видаром решим все вопросы.
Черный вихрь рухнул на насс неба, и не успели мы опомниться, как уже стояли в величественном тронном зале, куда перенеслись за мгновенье ока.
— Слуги проводят в вас в обеденный зал, а после в ваши покои. Можете смело тут есть — вся еда очищена от эманаций смерти. А мы с тобой, Видар, пока прогуляемся. У меня к тебе множество вопросов и одно предложение.
— Надеюсь, неприличное, — чуть улыбнулся я.
— Как пойдет, — игриво стукнула она меня по плечу кулачком, отчего оно сразу покрылось толстой коркой льда. Который, впрочем, сразу растаял — мои щиты работали на максимум, да и она не собиралась мне вредить. Потому как иначе я бы уже застыл ледяной статуей. И не факт, что мертвой. Боги — они такие затейники.
Ничуть не сомневаясь, она подхватила меня под руку, и мы медленно пошли через тронный зал к выходу, тогда как все остальные отправились в противоположную сторону, при этом постоянно оборачиваясь на меня. Ну да, это вполне понятно — кто еще из смертных может похвастаться тем, что гулял с самой богиней Смерти? Ну, и еще они увидели ее отношение ко мне, и вот это уже пугало меня. До дрожи. Но когда это я пасовал перед трудностями и красивыми девушками? И пофиг, что у нее муж Чернобог — второй раз умирать не так страшно, как в первый. Хотя и в первый было не страшно, а даже как-то весело, что ли…
Каменные плиты под моими сапогами глухо отзывались эхом, будто дворец вздыхал во сне. А рядом… рядом плыла тишина в обличье женщины. Морана. Ее босые стопы не оставляли следа на пыли веков, лишь легкий морозный узор таял на камне за ней. Воздух был густым и холодным, как вода в глубинах океана, пропитанный запахом древнего камня, инея и… да, смерти. Не тлена, нет. Смерти чистой, как алмазный клинок, вечной и неоспоримой.
— Твои шаги гремят, как удары молота по наковальне мира живых, Видар. — ее голос был шелестом замерзающих листьев, звоном тончайшего льда. Он не нарушал тишину, а вплетался в нее.
От ее игривого настроения не осталось и следа. Со мной под руку шла Царица с большой буквы, перед которой склоняли головы все живущие и уже умершие.
Мы миновали арку, высеченную из цельной глыбы обсидиана. За ней открылся бесконечный зал. Стены были покрыты фресками не красками, а тенями и лунным светом, струившимся откуда-то сверху. Там застыли мгновения: последний вздох воина, тихое смыкание век старца, угасание звезды в черной пустоте. Библиотека Концов.
— Они так яростно цепляются… — я провел рукой по холодной поверхности стены, чувствуя под пальцами шепот изображенных душ. — За солнце на коже. За глоток вина. За удар меча в ярости боя. Разве не смешно? Всё это — лишь миг перед твоим порогом.
Моргана остановилась. Ее глаза, глубокие, как колодцы в полярную ночь, отразили мерцание фресок.
— Смешно? Нет. Необходимо. Ярость, радость, боль… Они отражают момент перехода. Делают его вечным. Я ценю эту вечность, Видар. Без нее что есть мой Дворец? Беззвучная пустота. А так… — ее тонкий палец коснулся фрески, где юноша тянулся к ускользающему солнцу. Тень на камне дрогнула. — … Так каждый миг передо мной — гимн Жизни, переходящий в марш Смерти. Краткий, отчаянный, прекрасный в своей обреченности. Жизнь — это вибрация струны перед тем, как она лопнет. Я слышу эту музыку. Она питает тишину.
Мы шли дальше, по залам, где колонны, выточенные из костей исполинских существ, уходили в непроглядную высь. Тени между ними шевелились, принимая на мгновение смутно знакомые очертания, но не духи — просто отголоски, тени теней.
— И что же ты ценишь больше всего в их «гимне»?' — спросил я. Нас окружала вечность, а разговор о мимолетности казался единственно возможным.
— Выбор, — ответила она без колебаний. — Мгновение выбора перед неизбежным. Умереть с мечом или с молитвой? Простить или проклясть? Обнять или оттолкнуть? Эта дрожь воли… она острее любого клинка. Это последняя искра их солнца, прежде чем оно погрузится в мои воды, — она повернула ко мне лицо, и в ее черных зрачках на миг вспыхнуло отражение далекого, живого пламени. — Ты, разрушитель, должен понимать силу последнего выбора.
Мы вышли на бездонный балкон. Внизу простиралось море тумана — души, ожидающие растворения или нового пути. Над нами висело небо Царства Мертвых — черное, усыпанное холодными, немигающими звездами, не дающими света, лишь отмечающими бесконечность.
— Я понимаю силу, что стирает выборы, — сказал я, глядя в вечную ночь. — Но ты… ты хранишь их отпечаток.
— Храню, — подтвердила Моргана. Ее рука, холодная, как лунный камень, легла на балюстраду рядом с моей. — Как хранят форму сосуда, из которого давно выпито вино. Форма — память. Вино… вино возвращается к Источнику. А мои залы — лишь галерея форм. Красивых, ужасных, нелепых. Но всегда… законченных.
Тишина сгустилась, наполненная немым созерцанием бездны. Лишь ледяное дыхание вечности скользило по щеке.
— А бывает ли тебе жаль? — спросил я наконец, глядя на ее профиль, вырезанный холодным светом звезд.
Она долго молчала. Казалось, само время остановилось, прислушиваясь.
— Жаль? — она повторила слово, как незнакомое. — Нет. Но иногда… иногда я вспоминаю запах розы. Той, что увяла первой. И это воспоминание… Оно кажется сладким.
Она оторвалась от бездны и двинулась дальше, вглубь своего безмолвного Дворца. Я последовал за ее ледяным сиянием, и наши шаги — громкие и беззвучные — снова зазвучали в унисон в бесконечных залах, пропитанных чистотой вечного покоя. Беседа о жизни в сердце смерти, о прошлом и, возможно, о будущем была окончена. Теперь пришло время поговорить о настоящем…
Глава 7
Глава 7
— И как? Теперь ты готов ответить на мои вопросы, что я задавала тебе ранее? — вновь вернулась
