Индульгенция 5. Без права на ненависть - Тимур Машуков
Тени здесь — не просто отсутствие света. Они двигались. Обтекали нас шелковистыми, холодными потоками, шепча неслышными голосами о давно забытых битвах и потерянных жизнях. В туманной дали мерцали бледные огоньки — души, блуждающие в вечном поиске покоя. Земля под ногами дышала сырым, гробовым холодом. Воздух вибрировал от незримого присутствия. Мы стояли на берегу реки из жидкого мрака, где вместо волн извивались полупрозрачные, стонущие лики. Это был не просто иной мир. Это был антипод жизни, ее вечное, холодное эхо.
Я поднял руку. Без усилия. Без напряжения. Магия откликнулась мгновенно, послушная и мощная. Из кончиков пальцев выплеснулась серая, мерцающая дымка. Она обволокла нас четверых, как плотный, невесомый плащ — Серая Пелена. Защита. Маскировка. Она приглушала шум нашего дыхания, сокрыла теплый след живых сердец, сделала наши силуэты расплывчатыми, почти неотличимыми от вечных теней Нави. Страх в глазах Вивиан и Изабеллы не утих, но сменился осторожной надеждой. Рудольф кивнул мне — коротко, резко. Доверие, выкованное в бою.
— Молчите, — беззвучно дотронулся я до губ, и я знал, они поймут меня без слов.
Здесь звук был предателем. Шаги по мертвой траве, скрип ремня, даже биение сердца — все это могло привлечь их. Тварей Нави. Заблудших духов. Или… саму Владычицу.
Мы двинулись. Тропа Мертвых петляла между черными, безликими скалами, пролегала через поля застывшего пепла, вилась вдоль берегов рек из теней. Я шел впереди, Серой Пеленой окутывая группу, как щитом. Мои чувства, обостренные до предела, сканировали округу. Каждое движение тени, каждый всплеск в реке мрака — все регистрировалось, оценивалось на степень угрозы. Я чувствовал себя… хозяином. Не гостем, не беглецом. Моя магия лилась свободно, подпитывая Пелену, отталкивая любопытствующие сущности простым усилием воли. Мощь была опьяняющей.
Они шли за мной, пригнувшись, стараясь ступать бесшумно. Вивиан вела Изабеллу, прикрывая ее. Рудольф замыкал, его взгляд, острый как клинок, метался по сторонам, ища незримую угрозу. Я видел, как они вздрагивают от каждого шепота ветра — если это был ветер — как зажмуриваются, когда мимо проплывало особенно жуткое видение: процессия полуразложившихся рыцарей, несущих знамя с выцветшим гербом.
Мы миновали дерево, с ветвей которого свисали плачущие, прозрачные дети-духи; огромную слепую тварь, копающуюся в костях давно павшего дракона. Ужас здесь был воздухом, которым они дышали. Для меня же это был знакомый пейзаж. Суровый, да. Вечный. Но мой.
Время в Нави текло иначе. Мгновения могли растягиваться в вечность, а часы — сжиматься в миг. Мы шли, казалось, долго. Или нет. Но вот впереди, сквозь вечный полумрак, забрезжило иное свечение. Не бледное мерцание душ, а холодное, зеленовато-синее сияние, лившееся с какого-то огромного сооружения. Воздух стал гуще, насыщеннее древней силой. Каждый шаг давался живым тяжелее, будто земля сама сопротивлялась их присутствию.
Калинов Мост.
Он вырос перед нами внезапно, как кошмарный сон, ставший явью. Громадный, высеченный из черного, мерцающего камня, похожего на застывшую ночь. Мост был перекинут через бездонную пропасть, из которой поднимался туман, шепчущий на тысяче мертвых языков. По краям моста горели не факелы, а застывшие глыбы льда, источавшие тот самый зловещий сине-зеленый свет. За мостом виднелся лишь сгущающийся мрак и ощущение невероятной, подавляющей силы. Теперь он выглядел иначе, чем в прошлый раз.
Мы замерли на самом краю перед мостом. Пелена дрожала под напором древней магии этого места. Вивиан прижала Изабеллу к себе, пытаясь закрыть ей глаза, но девушка заворожённо смотрела на мост глазами, полными ужаса. Рудольф встал вполоборота, рука на эфесе, готовая к последнему, бессмысленному бою. Даже я почувствовал ледяную волну — не страха, но глубочайшего уважения и осознания присутствия Власти.
И Она пришла.
Не сошла. Не появилась. Она просто… была. На середине Калинова Моста. Там, где мгновение назад была пустота.
Морана.
Владычица Нави. Царица Вечного Покоя и Ледяного Молчания. Ее нельзя было описать. Можно лишь запечатлеть ощущение. Высокая, бесконечно прекрасная фигура в струящихся одеждах цвета лунного затмения. Лица не было видно — лишь бездонная тьма под капюшоном, где мерцали две точки — не глаз, а звезд, погасших в начале времен. Холод, исходивший от Нее, замораживал не тело, а саму душу, напоминая о бренности всего сущего. В одной руке Она держала скипетр, выточенный из черного льда вечной мерзлоты. В другой — нечто, похожее на огромный, засохший цветок мака, символ забвения. От Нее веяло Вечностью. И Смертью. Не ужасной, а… завершенной. Неизбежной. Абсолютной.
Она стояла, не двигаясь. Не глядя прямо на нас. Но мы знали — Она видит. Видит каждого. Видит живых в Ее Царстве. Видит меня, наполненного силой Ее мира. Видит страх сестер. Видит готовность к смерти Рудольфа. Ее молчание было громче любого грома. Оно давило, заполняло все пространство, заставляло забыть о дыхании.
Я почувствовал, как Серую Пелену, мою мощную защиту, начало разрывать. Не атакой. Просто самим присутствием Мораны. Она была старше миров. Сильнее любых заклятий. Я собрал волю, пытаясь удержать Пелену, но это было как пытаться удержать туман пальцами.
И тогда Морана повернула голову. Тень капюшона сместилась. И те две погасшие звезды упали прямо на меня. Холод пронзил насквозь, проникающий в самую сердцевину души. В этом взгляде не было гнева. Не было любопытства. Был… вопрос. Тихий, как шелест высохших листьев на ветру, но прозвучавший прямо в сознании: «Плата, Путеводитель?»
Она напомнила. Обещанную плату за проход. За помощь Стражей. За использование Ее силы. Весы Нави требовали равновесия. И Владычица пришла за своим.
Я стоял перед Ней, наполненный силой Ее мира, но внезапно ощутивший всю ничтожность своей мощи перед Вечностью. Позади меня замерли в ужасе те, кого я поклялся провести. Впереди — лишь холодный взгляд Богини Смерти и безмолвный вопрос о цене. Путь домой лежал через Калинов Мост. Но пройти по нему можно было, только ответив Царице Мертвых.
— Приветствую тебя, прекраснейшая Повелительница Мертвых, — склонил я голову, а остальные в точности повторили за мной.
— Ох, Видарчик, ты все такой же куртуазный, — тут же превратилась она в красивую девушку одного с нами роста. Черное облегающее платье, усеянное россыпью черных алмазов, струилось по ней будто вода, иногда делаясь прозрачным в самых интересных местах. И это не выглядело пошлым или вульгарным. Просто… необычно. — Представишь мне своих спутников?
— Герцогиня Вивиан де Лорен и ее родная сестра Изабелла. А так же их дворецкий — верный слуга и защитник Рудольф.
—
