Деревенщина в Пекине 4 - Крис Форд
В этот момент Ли Миньюэ охватывает необъяснимая волна женской ярости, абсолютно неконструктивной и непреодолимой. Мало того, что Дэн Инчао заставляет её чувствовать себя посторонней в собственном номере, так ещё и пришла в таком виде к Лян Вэю.
Её рука молниеносно взмывает в воздух, цепко захватывает третьего секретаря за уложенные волосы и решительно тянет назад к выходу.
— Пожалуйста, выйдите из моего номера, — произносит она сквозь сжатые зубы. — Я позову вас, когда оденусь.
Где-то в коридоре раздаётся характерный щелчок дверного замка, но обе женщины, поглощённые конфронтацией, не обращают на это никакого внимания.
Властно таща секретаря за волосы, Ли Миньюэ выходит из номера в коридор, и её взгляд немедленно пересекается с откровенно удивлёнными взглядами японской делегации, которая как раз направлялась к их двери.
Пожилой доктор произносит что-то на родном языке с нотками изумления, и Сато Хироши спешит перевести его замечание с характерной дипломатической вежливостью:
— Весьма занятные у вас взаимоотношения между соотечественниками, — говорит он, кланяясь Дэн Инчао. — Наше глубочайшее почтение, третий секретарь-сан. Вы тоже едите с нами?
Ли Миньюэ демонстративно отпускает волосы из железной хватки и, отряхивая с ладони выдранные пряди, категорично заявляет:
— Нет, она никуда с нами не едет. Мы прекрасно справимся без её участия.
Дэн Инчао холодно прищуривается, её глаза превращаются в две узкие щёлочки, полные нескрываемой злобы:
— Свои люди, обязательно сочтёмся, — тихим, полным мстительных обещаний шёпотом произносит секретарь.
Невозмутимо поправив растрёпанную причёску и восстановив официальную маску на лице, чиновница становится воплощением профессиональной уверенности. Словно ничего не произошло, она громко и отчётливо заявляет на весь коридор:
— Уважаемая Ли Миньюэ, если вам неизвестно, то согласно пункту 1b Венской конвенции о консульских отношениях, моей священной служебной обязанностью является посещение китайских граждан во время любых процессуальных действий на территории страны пребывания, тщательное отслеживание соблюдения их законных прав и обеспечение квалифицированной правовой помощи в случае необходимости.
— Извините, кажется, я пропустил какой-то важный момент, — произносит сонный голос Лян Вэя, который появляется в дверном проёме, потирая глаза и пытаясь осмыслить происходящую сцену.
— Ваш дядя, Ван Сяомин, является полноправным гражданином Китайской Народной Республики, — с высоко поднятой головой продолжает Дэн Инчао. — И как бы мне ни хотелось заниматься более приятными делами с утра, я не имею права проигнорировать официальное приглашение от Генеральной прокуратуры Республики Корея, которая формально пригласила меня принять участие в сегодняшней экспертизе в качестве наблюдателя от консульства.
На лице чиновницы расцветает змеиная улыбка триумфа. Ли Миньюэ злобно стискивает зубы до скрежета. Если бы не присутствие японских коллег, она непременно набросилась бы на соперницу ещё раз.
Сато Хироши незаметно для других кланяется Лян Вэю, интуитивно понимая по атмосфере в номере, что сегодня ночью между ним и Ли Миньюэ ничего не произошло.
* * *
Психиатрическая клиника «Хансон».
Чёрный минивэн плавно подъезжает к шлагбауму, за которым располагается территория частной психиатрической клиники «Хансон». Из просторного салона выходят четверо японцев в деловых костюмах, двое из которых несут кожаные портфели. Следом за ними из автомобиля выходит Лян Вэй в сопровождении двух спутниц, которые поддерживают между собой ледяное молчание после утреннего инцидента. Миновав шлагбаум, вся делегация направляется к главным дверям клиники.
На входе их встречает охрана и направляет к окну администратора, за которым восседает ещё один сотрудник службы безопасности с непроницаемым выражением лица.
— Я могу выступить переводчиком, если потребуется, — предлагает Ли Миньюэ.
— Это было бы весьма полезно, — отвечает Сато Хироши с благодарностью. — Сотрудники частных клиник подобного уровня обычно владеют базовыми знаниями английского языка, но всегда лучше излагать важную информацию на родном языке собеседника для избежания недопонимания.
— Какова цель вашего визита? — хмуро и подозрительно спрашивает охранник через стекло, окидывая группу недружелюбным взглядом.
— Мы прибыли навестить моего дядю, Ван Сяомина, — вежливо отвечает Ли Миньюэ. — Сегодня у него назначена независимая психиатрическая экспертиза с участием зарубежных специалистов.
— Что-то вас многовато.
— Помимо меня, прибыли три высококвалифицированных японских психиатра с международными сертификатами и их официальный переводчик, а также мой спутник и третий секретарь консульского отдела китайского посольства для обеспечения соблюдения процедурных вопросов.
Кореец пробегается высокомерным взглядом по всем визитёрам, качает головой и произносит что-то на родном языке с явно негативными интонациями.
Лян Вэй сразу замечает, как лицо напарницы мгновенно меняется, приобретая напряжённое выражение
— Что он сказал?
— Он заявил, что мы находимся на частной территории, и поскольку относительно нашего визита не поступало никаких предварительных распоряжений или официальных указаний от администрации, никто из нас никуда не будет допущен.
Сато Хироши спокойно открывает свой портфель, извлекает документы и, подойдя к окошку, предъявляет их охраннику:
— У нас имеются все необходимые официальные документы и разрешения, — произносит он на английском языке. — Обратите внимание на аккредитацию от Министерства здравоохранения Республики Корея. Мы прибыли из Японии с группой лицензированных докторов для проведения законной независимой экспертизы пациента согласно международным протоколам.
Охранник бросает беглый, незаинтересованный взгляд на представленные документы и тут же протягивает их обратно, сопровождая действие пренебрежительными комментариями на корейском языке.
— Что он ответил на этот раз?
— Он утверждает, что совершенно не понимает вашей речи и просит общаться с ним исключительно на корейском языке.
Ассистент едва заметно усмехается, его профессиональный опыт безошибочно подсказывает истинное положение дел. Абсолютно очевидно, что человек в окошке сознательно решил «включить дурака» и притвориться непонимающим. За долгие годы работы в международной сфере он научился безошибочно различать, когда собеседник действительно не понимает иностранную речь, а когда лишь имитирует.
— Прекрасно, корейский язык так корейский, — соглашается он. — Будьте любезны, переведите ему дословно всё, что я только что сказал.
Ли Миньюэ переходит корейский язык и подробно излагает суть обращения. Как только она заканчивает говорить, Сато Хироши снова протягивает корейцу документы, но тот категорически отказывается даже прикоснуться к ним.
— Он отказывается пропускать нас, мотивируя это отсутствием конкретных инструкций относительно нашего визита, — объясняет Ли Миньюэ.
Трое дополнительных охранников, до этого момента молча наблюдавших за развитием ситуации из-за стойки, синхронно поднимаются и встают плотной стеной перед входом, не оставляя гостям ни малейшего шанса пройти внутрь здания. Их руки демонстративно покоятся на рукоятках служебного оружия.
Японские доктора принимаются тихо совещаться между собой на родном языке, осматриваясь вокруг и оценивая ситуацию. Третий секретарь погружается в изучение контактов в своём телефоне, а Ли Миньюэ нервно дёргает Лян Вэя за рукав, с трудом сдерживая подступающий тайфун истерики.
Напарник невозмутимо достаёт смартфон и спокойно поглядывает на часы, словно выжидая определённого
