Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 8 - Сергей Алексеевич Евтушенко
Верховный маг Авалона, один из величайших чародеев всех времён, легендарный Мерлин, с размаху запустил в сторону наползающего чудовища алхимический стол, а следом, без промедления — второй стол. Такой фокус без проблем мог бы провернуть и я, но между первым и вторым столом затесался небольшой ларец, что мы таскали с собой ещё из хранилища банка. Слизь кошмарной твари без проблем растворила первый снаряд, зато второй протолкнул «подарок» поближе к центру. Раздалось страшное шипение, следом — бурное бульканье и взрыв, частично поглощённый внешней оболочкой. Масса слизи хлынула на пол, на несколько секунд оставив урода центре незащищённым.
БАХ! БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ! Щёлк.
Справедливости ради, в таком состоянии гаду хватило бы и двух, максимум трёх попаданий, но я не хотел рисковать. Слизь на полу, увы, не обратилась в прах вместе со своим бывшим телом, но явно утратила свойства абсолютного растворителя. Мы скользили по ней как по слою машинного масла, и кое-как вывалились из поместья.
До суда остались ровно сутки — и в придачу на нас повис ещё один таймер.
— Семь часов, — сказал Мерлин, в очередной раз проверяя, что голова надёжно сидит на плечах. В своём почти собранном виде он не уступал ростом Бенедикту, но высился даже над ним — поскольку тот имел привычку слегка горбиться.
— Семь часов до чего? — буркнул я, жадно втягивая в себя относительно чистый воздух снаружи, не отравленный сероводородом.
— Семь часов до того, как в моей груди должно оказаться сердце, — раздражённо сказал он. — Либо я навеки останусь ходячим трупом без доступа к магии и большей части знаний, пока спустя пару-тройку веков окончательно не лишусь разума!
— Вы могли не торопиться надевать голову назад, уважаемый, — сухо сказал я. — Могли объяснить, что находится в том ларце и скомандовать во время боя.
— Невозможно объяснить то, в чём и сам не до конца уверен, — фыркнул он, уже беззлобно. — Я принял решение, что казалось наилучшим в моменте, и никто не в силах повернуть время вспять. Семь часов, владыка ночи. Вполне солидный срок, если начать прямо сейчас.
— Ведите, — коротко сказал я.
Он нахмурился, закрыл глаза, приложил пальцы к вискам. Затем вытянул правую руку вперёд, медленно обводя ей окружающее пространство — задворки средних уровней Камелота. Затем… опустил руку и открыл глаза.
— Не могу.
— Что значит «не могу»? — не поверил я. — Вы привели нас ко всем остальным частям, когда у вас был только палец!
— Моё сердце вырезали и поместили в обсидиановый ларец, — сказал Мерлин, на удивление терпеливо. — Это самая надёжная из всех защит от чар поиска и любых других взаимодействий на расстоянии. Мне казалось, я почувствую его, когда воссоединюсь в остальных частях тела, но нет. Не сработало.
Вот и ещё одна причина, почему он так торопился нацепить голову себе на плечи, тем самым дополнительно подгоняя наши уставшие ноги. Ладно, остаётся запасной вариант с поисковым амулетом — кое-как, но он изначально привёл нас к голове.
Золотой ястреб Зун’Кай даже не подумал отвечать на запрос. Дело могло быть в защите обсидианового ларца, или же воздействие кошмара окончательно его подточило.
— Со своей магией я бы мог вдохнуть в него силу одним касанием, — покачал головой Мерлин.
— Мне есть, куда его отдать на техобслуживание, — буркнул я. — В будущем, где мы выжили и победили. Ещё идеи будут?
— На месте Артура я бы захватил сердце с собой, — задумчиво сказал он. — И спрятал бы во дворце, под надёжной охраной. Нет, нет, даже не так. Я бы держал его при себе, у основания Серебряного Трона, замурованным в толщу пола. Дабы не только знать, что оно недоступно для чужих рук, но и чувствовать превосходство над поверженным гением…
В моей голове начало выстраиваться подобие плана, но его тут же разломало на куски подобравшееся отчаяние. Подступы ко дворцу охраняются лучшими из уцелевших рыцарей Авалона — бессмертными воинами с тысячелетним опытом, даже до прихода кошмара. Мимо них невозможно прокрасться, силой мы тоже не прорвёмся, и это если не считать «древней магии», преграждающей непосредственно вход во дворец.
Заявиться раньше времени и сказать, что хотим устроить экскурсию перед священным судом?
Начать долбить каменные плиты перед подножием императорского трона в надежде, что именно там окажется заветный ларец?
Из цепочки полубезумных рассуждений меня выдернул голос Кас — чистый, красивый и абсолютно спокойный.
— Мы должны вернуться к Гвендид.
— Ни за что! — взвился Мерлин. — Исключено!
Кастелян Полуночи не обратила на его вспышку ни малейшего внимания.
— Мы должны вернуться в башню, пока есть время. Гвендид знает, где находится сердце, она сама об этом говорила.
— Кто здесь потерял голову, я или ты⁈ — злобно прошипел волшебник, нависая над ней всем своим немалым ростом. — Моя сестра безумна, ей нельзя верить, её слова — бред!
Я шагнул вперёд, становясь рядом со своей возлюбленной и чуть-чуть спереди — так, что разъярённый Мерлин теперь смотрел на меня. Прохладная ладошка Кас нащупала мою правую руку и сжала, а я одобряюще сжал её в ответ.
— Из того, что я успел понять, уважаемый, — медленно сказал я. — Вы все здесь, в Авалоне, слегка не в своём уме. Я не осуждаю, поскольку не могу представить, как это — провести тысячи лет, запертыми в вечно умирающих телах. А вас ещё и разрубили на части, заперев голову в сундук, так что даже поговорить было не с кем.
Мерлин сверлил меня бешеным взглядом пару секунд, но затем отступил на полшага криво усмехнулся в ответ.
— Даже с тайными техниками медитации — не самый приятный опыт. Не советую повторять.
— Не планирую. Но теперь вы почти вернули себе человеческий облик — и можете взвесить сами, какие варианты у нас остались. Подумайте — и поймёте, что Кас предложила лучший из них.
— Ты не понимаешь, — предпринял он очередную попытку. — Гвендид одержима жаждой потерянной силы. Она ненавидит меня сильнее всего на свете, сильнее, чем Моргана ненавидит Артура. Как только сердце окажется у меня в груди…
— Мы будем наготове, — закончил за него я. — И не дадим погибнуть никому из вас.
Мерлин не отрывал от меня напряжённых глаз, но затем скрипнул зубами, сгорбился и
