Темна вода во облацех - Александр Федорович Тебеньков

— Вот что, ребята, — он строго и серьезно посмотрел каждому в лицо. — Во-первых, прошу молчать о втором столбе. Во-вторых, сегодня вечером или завтра утром меня выключат из игры. Нет-нет, на этот раз просто отстранят от работы... Ну и, в-третьих, мне бы очень хотелось, чтобы в дальнейшем вы держались друг друга...

Выпроводив Арзыбова и Акимушкина, он убрал светящиеся шары в металлический шкаф, бесцельно послонялся по залу.

День за окнами кончился... Эх, не подумал, надо было ехать с ребятами, у Арзыбова машина. Теперь придется полтора километра тащиться пешком по темной аллее... Но захотелось побыть одному.

...Во втором лабораторном корпусе светились окна кабинета Игумнова.

Баринов постоял в легком раздумье. Ветровка от вечернего морозца не спасала, да и ноги он промочил, не углядев в темноте лужу. Но заскочить на пять минуток было бы не вредно. Вдруг они там втроем? Очень бы неплохо — в тесном кругу...

Но Игумнов оказался один.

Кабинет делился на две зоны — административно-деловую и лабораторно-производственную, и сейчас он в синем сатиновом халате копался на рабочей половине во внутренностях какого-то электронного прибора.

— Извините, Петр Ипполитович, я буквально на минуточку, — Баринов постарался принять смущенный вид. — Шел мимо, вижу — свет... Хочу вот что попросить. Не в службу, в дружбу — организуйте для меня такое колечко... или браслетик, чтобы я его по рации мог отслеживать. Ну, хотя бы до пятисот-семисот метров.

Игумнов внимательно посмотрел на него, помолчал, покручивая в руке отвертку.

— Подарок Ивану?

— Скрывать не буду — ему.

— Мысль дельная. Только не по адресу, Павел Филиппович. Не стоит изобретать велосипед. Обратитесь к Арзыбову, у них в конторе такие «маячки» давно практикуют. Я даже не понимаю, почему он сразу не догадался вашего парнишку «окольцевать», сколько бы проблем решилось одномоментно.

— А ведь действительно, как я сам не додумал! Спасибо. — Баринов помедлил, и все же решился. — А что скажете по сегодняшним событиям?

Игумнов словно ждал этот вопрос.

— Не буду ни ловчить, ни темнить. Лучше объясниться сейчас, чтобы не было никаких недоразумений в дальнейшем... Итак, работать по предложенным вами направлениям я буду — в полную силу, искренне, однако без энтузиазма и пионерского задора, с сильным внутренним противодействием. Скажу больше: то, что вы продемонстрировали, называется шаманство. Оно противоестественно, следовательно — от лукавого.

Баринов сочувственно посмотрел на Игумнова.

— Понимаю... Извините за нескромный вопрос, Петр Ипполитович. Вы — верующий?

Игумнов усмехнулся.

— В народе бытует мнение, что не бывает нескромных вопросов, бывают нескромные ответы... Я крещен, происхожу из духовного сословия, что видно из фамилии, поэтому считаю себя принадлежащем Русской Православной Церкви. Но — неверующий. В том смысле, в котором полагает общество. Я не посещаю храм, мне нет дела до чьего-то рождения и воскресения, до молитв и постов. Как ученый верю в гармонию мироздания и абсолютную идею, которой оно подчинено. И эту гармонию усматриваю в существовании атомов и молекул, звезд и планет, туманностей и галактик — Вселенной в целом и человеческого разума в частности.

Ну вот, с одним более-менее прояснилось.

С Никулиным, кстати, скорее всего, тоже понятно. О высоких материях рассуждать он не стал, с ходу начал продумывать практическую сторону — как поставить эксперимент, какие приборы необходимы, что требуется в первую очередь выяснить... Технарь, одним словом. Пороха не выдумает, но специалист грамотный, высокого класса. Что ж, мамы всякие нужны, мамы всякие важны.

А вот с Артуром Адамовичем, пожалуй, каши не сварим. Ортодокс, однако!.. Биокомпьютеры из крысиных мозгов собирает виртуозно и, тем не менее — ортодокс!

...Он не удивился, застав Арзыбова в рабочем кабинете. Тот что-то писал, но при виде Баринова спрятал листы в ящик стола и поднялся навстречу.

— Пока все спокойно, Павел Филиппович.

— Я, собственно, по какому делу... Нельзя ли как-нибудь «пометить» Ивана? Ну, чтобы отслеживать его передвижения... в случае чего...

— Павел Филиппович, разрешите вопрос. Сами придумали, или подсказал кто?

— И то, и другое, — не стал вдаваться в подробности Баринов.

— Уже сделано. Правда, каюсь, с опозданием. Моя вина. Сегодня утром снабжены наши подопечные специальными браслетиками, причем с подстраховкой. И местонахождение каждого мы можем определять с точностью до пяти метров в радиусе километра-полутора.

Баринов недоуменно посмотрел на него.

— Не понял. Какие подопечные?

— Иван Сивохо и семья Пеструхиных. На совещании в присутствии непосвященных я не стал докладывать, дело-то деликатное, специфическое...

— В смысле — противозаконное?

Арзыбов пожал плечами.

— В условиях проведения спецоперации допустимое. А плотное наблюдение за ними ведется по вашему, Павел Филиппович, прямому приказу. Значит, санкция на применение спецсредств у меня имеется.

— Понятно, понятно... Ну что ж, Роман Глебович, появится что-нибудь новенькое, звоните без промедления. Спокойной ночи!

Ну вот, почти все на сегодня.

Проведать еще Ивана, хотя проснуться тот не должен. «Химия» надежная, да еще подкрепленная «S-излучением». Стационарный генератор стоял на третьем этаже, прямо над боксом-изолятором, его действие, помнится, Баринов в свое время, но не по своей воле, испытал на себе... В данной ситуации, помимо прочего, такой комбинированный длительный сон послужит средством лучшим, нежели горсть транквилизаторов.

А потом, наконец, «домой». Шишков, видимо, уже заждался.

4

Поднялся Баринов чуть свет.

Вечером они с Шишковым допоздна «чистили» сейф, ящики стола и стеллажи в коттедже. Все материалы поместились в два кейса, и Шишков сразу же повез их в Москву.

Ночью никто не беспокоил, значит, с Иваном пока все в порядке. Ну, и не будем дергать ребят, пусть выспятся. А уж днем задействуем и Акимушкина, и Морчиладзе на всю катушку. И Арзыбова с его ребятами тоже.

Впрочем, Марата надо параллельно перенацеливать на разработку саратовской семейки. Пока соберет группу, разработает план-график, подготовит аппаратуру... Время и ему выходить на собственную тропинку...

По аллейке в свете фонарей неторопливо прошел патруль. Да-а, для научного городка выглядят ребята весьма инородно, хоть и внушительно — форменная камуфлированная одежда, высокие шнурованные ботинки, шлемы, бронежилеты... Конечно же, оружие наготове.

От их вида невольно закрадывается беспокойство, если не тревога.

Он сварил кофе, но успел сделать лишь пару глотков.

Звонил охранник с центральной проходной.

— Разрешите доложить, товарищ замдиректора! Только что в расположение НИИ прибыл товарищ Захаров. Начальник караула повел его в ваш кабинет. Просят вас тоже подойти. Какие будут указания?

По случаю субботы Анны Сергеевны на рабочем месте не было, а в кабинете кроме Захарова оказались еще двое молодых людей. Захаров сидел за приставным столом, молодые люди, словно часовые, стояли по бокам