Темна вода во облацех - Александр Федорович Тебеньков

— Утро доброе! — Баринов снял куртку и шапку, аккуратно повесил в гардеробный шкаф. Прошел мимо всех, сел на рабочее место. Захаров, слегка приподнявшись, молча положил перед ним тонкую пластиковую папку.

Вчитываться Баринов не стал, проглядел бумаги так, наскоро.

— Это не мне, Юрий Егорович. У нас директор есть. Он, кстати, в курсе?

— В курсе, в курсе. Он тоже временно отстранен.

— Вот как? А срок?

— Такой же, с сегодняшнего дня и до окончания работы комиссии.

— Поскольку в ваших играх я абсолютный ноль, переведите на человеческий язык. Скажем, каков отныне мой статус? С вещами на выход и искать новое место работы?

— Насчет места рановато, просто на время воздержитесь от профессиональной деятельности на территории НИИ. Личные вещи разрешается забрать, — сухо ответил Захаров. — Денежного довольствия вы тоже не лишены. Скажем, очередной трудовой отпуск при единственном ограничении — считайте себя под подпиской о невыезде.

Баринов с легкой улыбкой огляделся по сторонам.

— Ну, голому собраться — только подпоясаться.

Он поднялся из-за стола, склонил голову в полупоклоне.

— Счастливо оставаться, Юрий Егорович.

— Не торопитесь, Павел Филиппович... Пожалуйста. — Последнее Захаров произнес, словно через силу. — Официальную часть, можно сказать, проехали... Но хотелось бы поговорить вот так, просто-запросто, не формально, по-людски.

— По-людски, вы сказали?.. Ну что ж, попробуем.

— Что это было, Павел Филиппович?

Баринов стоял за столом, сунув руки в карманы брюк, с нескрываемой усмешкой смотрел на Захарова.

— «Где начало того конца, которым заканчивается начало?»... Козьму Пруткова читали, Юрий Егорович?.. Так вот, это — самое начало новых начал, Юрий Егорович. Других, совершенно иных возможностей homo sapiens. Родовые муки, так сказать. Иван и Платон Сивохо, Николай Банник, астраханский городской дурачек Ивашка, Нина Афанасьева, Мария Запевалова... впрочем, последние имена вам ничего не скажут... Так уж получается, что они — предтеча нового человечества.

— А также — Павел Баринов, — медленно, выделяя каждое слово, произнес Захаров.

— Да, пожалуй, похоже на то, — не возражая, без раздумий, согласился Баринов. И широко улыбнулся. — А также и Павел Баринов.

Он обошел свой стол, сел против Захарова.

— Мы тут собираемся говорить по-людски, значит, эти двое лишние, — Баринов кивнул в сторону охранников, так и продолжавших стоять в одинаковых позах у дверей.

— Не понял, — насторожился Захаров. — Они при деле.

— Да, понимаю — служба, — согласился Баринов. — Но телохранители в этом кабинете вам не нужны, гарантирую. А они парни молодые, только жить да жить. — И пояснил: — Дело в том, что некоторые знания слишком часто убивают их носителей. Особенно нечаянных и случайных.

— Та-ак... Значит, они — лишние. Но, согласно вашей логике — я тоже носитель?

Баринов пожал плечами.

— Вы — тем паче. Только не нечаянный, и тем более не случайный. Уж вы-то априори находитесь в эпицентре зоны риска. И на вас этот принцип тоже распространяется — если вы это хотели узнать.

— Не надо меня пугать, Павел Филиппович, — с некоторым пренебрежением сказал Захаров. — Смерти я не боюсь. Пуганный.

— Ну, есть вещи для вас куда как страшнее. Например, отставка — без мундира и с пенсией сто тридцать два рублика.

Захаров думал не меньше минуты, пару раз за это время мельком глянув на охранников. На Баринова он словно и не обращал внимание.

— Ну что ж, весьма досадно, что этот наш разговор не получился. Отнесем его на будущее. В более удобное время и более удобное место. — Он откинулся на спинку стула и только теперь посмотрел Баринову прямо в глаза. — Значит, Павел Филиппович, я вас больше не задерживаю. Лишь напоминаю — обойдитесь пока без поездок за пределы Москвы.

Баринов вышел в приемную и чуть не присвистнул — дверь-то в соседний кабинет опечатана! Как он раньше не заметил?.. Получается, не соврал Юрий Егорович, действительно Долгополов отстранен и, значит, тоже попадает под расследование. Так-так-так!.. Тем более важно выяснить, кто еще влип в «дознание». Если и Акимушкин с Арзыбовым — будет весьма печально.

Спускаясь по лестнице, Баринов заметил, что за ним неспешно следует один из тех парнишек, что состояли при Захарове... Понятное дело, очередной элемент психологического давления.

По дороге к третьему корпусу снова попался на глаза патруль из двух бойцов «особого назначения». Внимания на него они не обратили, но опять внутренне стало не по себе.

Вход оказался на запоре. Странно, зачем Акимушкину закрываться... Да и для вивария, что в подвале, суббота — обычный рабочий день.

На продолжительные звонки никто внутри не реагировал.

Стоя на крыльце, Баринов покосился через плечо. «Хвост» со скучающим видом прохаживался по аллейке метрах в пятнадцати.

Та-ак, все интересней и интересней... Главное, не суетиться. Пока в коттедж, к телефону. Дальше — будет видно.

Путь Баринов выбрал кружной, надо бы обозреть окрестности. Утренний тонкий ледок мелких лужиц похрустывал под ногами. На аллейках никого, что, впрочем, в порядке вещей.

Во втором и первом корпусах не светилось ни одно окно, не открыта ни одна форточка. Ну и правильно, выходной. В машинном зале одноэтажного вычислительного центра свет горел, это нормально — обе ЭВМ загружены круглосуточно. Труба котельной дымила. Загончик за металлической сеткой, где оставляли машины те, кто приезжал на работу своим ходом, пустовал. Лишь дежурный автобус, да две незнакомые легковушки... Стоп! А где автобус позавчерашних вояк? Вчера вечером он еще здесь стоял...

Баринов круто повернул и прибавил шаг. Еще издалека он увидел перед своим коттеджем «Волгу» Банника.

Дверь перед ним распахнулась — похоже, Шишков специально поджидал, увидел в окно.

— Привет, Сергей Сергеевич! Николай здесь?

— Утро доброе! Нет, к сожалению. В ночь Николаю Осиповичу стало плохо, отвезли в Барвиху. Просил вас к себе — как освободитесь.

— Вот это да! Что-то серьезное?

— Перенервничал. Он вчера и на Старой площади был, и на Лубянке...

— Так это из-за меня! — догадался Баринов.

Шишков промолчал. Он не стал ждать, пока Баринов сбросит куртку и шапку, прошел в гостиную, прямиком к окну. Сказал, не оборачиваясь:

— Павел Филиппович, на вашем месте я бы здесь не задерживался.

Баринов стал за его спиной. «Хвост» занял позицию прямо напротив входа, привалившись спиной к толстому стволу березы по ту сторону аллейки.

— Сейчас, Сергей Сергеевич. Позвоню Акимушкину, узнаю, как там Иван.

— Не стоит, Павел Филиппович, телефон отключен. А Ивана увезли еще ночью.

Глава 15

1

К Баннику их не пустили.

Вернее, не пустили Баринова, а Шишков,