Темна вода во облацех - Александр Федорович Тебеньков

В качестве не помощников, конечно, а «адъютантов» и «ординарцев» — по выражению Шишкова — тот подобрал ему троих. Из тех, уже знакомых парней, что помогали самому Шишку. На роль же непосредственного помощника Баринов выбрал, а по факту выпросил у Игумнова заведующего сектором Марата Акимушкина. Разумеется, вместе со всем сектором из двух человек. Его Баринов успел немного узнать за время работы над регистратором биополя... Тот, конечно, поначалу сопротивлялся, кочевряжился, но против из завсектором в завлабы — не устоял.

Статья вышла в ближайшем субботнем номере. На целую полосу, с врезками, фотографиями.

Начиналась интригующе: «Мозг человека: таинственный и непостижимый, необъятный словно космос. Овладеть его тайнами — и человек воистину станет подобен богам и древним героям...»

И дальше: «В этом небольшом трехэтажном здании на окраине столицы одной из среднеазиатских республик ученые пытливо исследуют человеческий мозг. Точнее — его скрытые, потенциальные возможности...»

На первой фотографии — сам автор крупным планом, на голове контактная сетка с датчиками, застегнутая под подбородком. Подпись — «В таком шлеме я ложусь спать, а умная аппаратура записывает все, что в это время делается в моем мозгу». На второй — девушка в три четверти со спины, перед ней в жаровне на лабораторном столе — горящая скомканная бумага. На заднем плане видны две размытые фигуры в белых халатах. Подпись — «Откуда в такой хрупкой девушке столько скрытой неведомой силы? Она смотрит пристально на лист бумаги — и он, вспыхивая, сгорает без остатка».

Снимок постановочный, разумеется. Но впечатляет, если не знать. Помнится, Вадим долго уговаривал лаборантку Любочку позировать. Она упорно отнекивалась, но все же согласилась, правда, изменив прическу и выпросив на время у кого-то из подруг серьги громадными кольцами.

Первые письма и даже телеграмма появились в редакции уже через три-четыре дня. Нетерпения Баринов сдержать не смог, сам заехал за ними. Заодно и с заместителем редактора познакомился накоротке — пригодится.

В телеграмме редакции выражалась благодарность: наконец-то, мол, центральная пресса начала поднимать эту важную и незаслуженно замалчиваемую проблему — скрытые возможности человека.

Большинство из двух десятков писем оказались столь же мало информативными. Кто-то три года назад видел над своим домом НЛО, кому-то гостивший родственник рассказал, что у них на Ставропольщине опять появились на полях правильные круги вытоптанной пшеницы, под Черниговом объявился оборотень в облике гигантской лисицы, но местные власти на это преступно не реагируют, а некий аноним возмущался пропагандой «буржуазной и антимарксистской лженауки парапсихологии», грозил обратиться в «органы»... Заинтересовало лишь одно. Некто Василий Петрович Паламарчук из Вышнего Волочка спешил сообщить о своей соседке, «натуральной ведьме», которая не только наводит порчу на домашних животных, но и «посредством своего змеиного взгляда подожгла сарайчик, принадлежащий мне на правах личной собственности, чем нанесла ущерб в качестве сгоревших до смерти пяти курей, одного петуха и двухпудового кабанчика Борьки...»

Есть соблазн тряхнуть стариной, да съездить самому, триста километров по хорошей дороге — не проблема. Взять Акимушкина с его ребятами, показать на месте, как работать с «клиентами»... Предварительно, разумеется, созвонившись с райотделом и переговорив с участковым. Бог знает, вдруг там просто элементарный криминал на бытовой почве.

Глава 10

1

Баннику, наконец, разрешили посетителей.

Спецклиника в Филях и внешне, и внутри смотрелась солидно, внушительно. Правда, в палату Баринова не пустили. В просторный пустынный холл на втором этаже Банника в кресле вывез Шишков. Еще раз предупредил, что всего на полчаса и без всяких раздражающих разговоров, и тактично отошел, сел в кресло в дальнем углу под развесистым толстоствольным фикусом.

Банник выглядел вполне прилично, тем более, что вместо больничной пижамы на нем был синий спортивный костюм. На вид — даже посвежевший, помолодевший, улыбающийся.

Поздоровались сдержано, однако вполне дружески, по-свойски.

— Как дела? — поглядывая в сторону Шишкова, негромко спросил Банник. И подмигнул: — В шарики играешь?

— Сыграл один раз. В тот же день.

— И как? — жадно спросил Банник. — Успешно?

— «Два — ноль», — лаконично ответил Баринов. — В мою пользу. Если считать то, что ты видел — «три — ноль». Стараюсь пока воздерживаться, жду тебя.

— Боюсь, ждать придется долго, — помрачнел Банник. — Эти заразы ничего не говорят, но я тоже кое-что кумекаю. Вон, видал? — и он похлопал рукой по подлокотнику кресла на колесах.

— Ладно тебе, — утешать да успокаивать Баринов не стал. — Ты, главное, не геройствуй понапрасну. В этом деле, понимаешь, лучше перебдеть, чем недобдеть.

— А со статьей здорово получилось, — неожиданно сказал Банник. И на удивленный взгляд Баринова кивнул в сторону Шишкова: — Мне Сергей газетку в тот же вечер принес. Он лучше эскулапов понимает, что я от ничегонеделания быстрее дубу дам. Информирует помаленьку.

— А-а, так ты в курсе, — несколько разочарованно сказал Баринов и распахнул пиджак, показав торчащую из внутреннего кармана газету. — Я вон тоже прихватил для тебя.

— Спасибо, ребята, — растроганно сказал Банник. — Вы одни знаете, что надо человеку... Ты, Павел Филиппович, вот что. В моем сейфе, Сергей покажет где, возьми малиновую папку с материалами по методам и результатам моих личных поисков «сонников». Думаю, пригодится... Мне удалось найти лишь одного, астраханского Ивашку-дурачка. Пусть вам повезет больше. Невод ты закинул знатный, как будешь сортировать рыбку? Наверное, уже все распланировал...

Опасливо поглядывая на Шишкова, Баринов принялся кратко пересказывать то, что все эти дни старался изложить в инструкции и методичках.

Шишков не реагировал, демонстративно скучающе разглядывал фикус, лишь изредка бросал взгляд вдоль больничного коридора... Видимо, действительно лучше врачей понимая, что сейчас Баннику важнее и целительнее.

— Ну что ж, толково, толково, — Банник одобрительно покивал головой. — Грамотно. Однако ж папочку все же почитай. Там кое-какая конкретика имеется. И еще кое о чем предупредить хочу. В нашем деле как у Маяковского: в грамм — добыча, в год — труды... А уж сколько придется людской шелухи отсеять! Тут тебе и контактеры с внеземными цивилизациями, и спириты с медиумами, и переводчики с дельфиньего языка, и прямые потомки атлантов... уж не говорю об откровенных и явных шизофрениках и параноиках.

Баринов пожал плечами.

— Можешь не излагать. Я сам этой публики насмотрелся предостаточно.

— И то верно, — легко согласился Банник. — Ты только пожестче контролируй свой «эскадрон гусар летучий». Особенно явные и понятные случаи. Для них понятные и явные, а для нас с тобой они-то и могут оказаться козырными...