Штурм бездны: Коллаборация - Дмитрий Валентинович Янковский
– Ну, дерзай. – Я рассмеялся.
Он поджал губы, а с верхней галереи кто-то крикнул:
– Эй, Дикий, куда ты пропал? Опять пошел на охотников пялиться? А ну живо на камбуз!
– Да иду, не кричите! – отозвался паренек.
– Дикий, значит? – Я хмыкнул. – Для охотника самое прозвище.
– Да ну вас. – Он отмахнулся и направился к трапу, ведущему наверх с галереи. – Все взрослые одинаковые.
Я с озадаченным видом поглядел ему вслед. Надо же, какой забавный найденыш. Понятно, почему его тут прозвали Диким. Характер тот еще. Сам себе на уме.
Впрочем, это действительно было не моего ума дело, я выкинул происшествие из головы и тоже вскарабкался по трапу, чтобы найти офис, Светлану и Бодрого. Хотя, конечно, этого можно было и не делать, Бодрый натрахается и вернется, как мартовский кот, но мне не хотелось без толку держать Рипли и Викинга в состоянии готовности. Бодрый, вообще-то, уже зарываться стал. Знает, что друзья напялили «воздушку», и пошел, барракуда дери, своего питона выгуливать. Пора уже ему вставить фитиль, толщиной со ствол тяжелого гарпунного карабина.
Впрочем, вытаскивать Бодрого из постели и компрометировать Светлану мне не хотелось совершенно. Со своим кланом я сам разберусь, а какие нравы на «Тапрабани», это дело экипажа станции, никак не мое. Поэтому, по здравому размышлению, я решил прыгнуть через пару ступенек субординации и запросить ключ-карту у начальства повыше, кто может отдать приказ о немедленном исполнении.
Но когда я добрался до надстройки с офисным блоком, оказалось, что по регламенту станции тут у всех нормированный рабочий день, кроме вахты, и никто несанкционированно ключ-карту мне не напечатает. Понятно, что от гражданских и не такого можно было ожидать, но это меня слегка выбесило. Я включил гарнитуру, связался с Викингом, и велел ему взломать замок колодца электронными методами, но так, чтобы особо ненаследить. Формально мы получили разрешение пользоваться колодцем от уполномоченного офицера, так что хрен к нам придерешься, а то, что уполномоченный офицер сейчас охает с раздвинутыми ногами, это уже, простите, не наши проблемы. Мы сюда не чаевничать прибыли, барракуда дери.
– Простите! – окликнула меня девушка из офисной команды, которая до этого поведала о закончившемся рабочем дне. – Если вам срочно, я подумала, что карту можно взять у тренера, который работает с дельфинами. У нее вахта со зверями в другом эллинге.
– Нет, не буду я человека от работы отрывать. Подождем, когда Светлана найдется.
Девушка покраснела и отвела взгляд. Я тоже сконфузился, и чтобы как-то выйти из неловкой ситуации, спросил:
– А что за мальчишку я встретил на нижней галерее?
– Это Дикий Волчонок Димка, – охотно ответила девушка. – Найденыш.
– Он сказал, что сбежал из школы. Не знаете, почему его туда не вернули?
– Все просто. Он вообще о себе ничего не выдал. Никакой информации. Только имя. Да и то, скорее всего, вымышленное. Даже полиция приезжала, но его личность не удалось установить. Чей ребенок, из какой школы, куда его возвращать? Тут по всей Индии русских анклавов больше пяти десятков. Ну, фотографию разослали, хотели забрать в детский дом, но Вероника, старший научный сотрудник станции, сказала, что тут ему будет лучше, чем в детском доме, и оформила документы о коллективном попечительстве. В общем, его к команде станции приписали, в качестве работника камбуза. Я в оформлении принимала участие.
– Волчонок, значит, – задумчиво произнес я. – Димка.
– Ну, все его больше Диким зовут, потому что он такой… Ну, с характером.
– Это я заметил. Спасибо. А где его найти можно, если не на камбузе?
– Ну, официально только на камбузе. У него и каюта к пищеблоку относится. Хотя он еще ошивается с научниками, ну, в смысле, с океанологами, биологами. Они его любят, кстати. Он даже какой-то доклад писал по исследованию, брал у нас один из свободных планшетов для этого. Но что-то не срослось у него.
– Вернул планшет? – Я заинтересовался.
– Ну, да.
– А какой именно, вы знаете?
– Конечно, они все под номерами.
– Простите, но я хотел бы на ночь взять этот планшет, если можно. А если нельзя, я могу оформить официальный запрос об изъятии в интересах адмиралтейства.
– Нет, это вообще не проблема! – Девушка улыбнулась. – Но там нет ничего, он стер свои папки.
– Ничего страшного. Я возьму, посмотрю, если можно.
– Хорошо. – Девушка порылась в шкафу с оборудованием и достала из маркированного ящика обычный полевой планшет, какими пользуются ученые.
– Как давно он его сдал?
– Две недели назад.
– Отлично. Утром верну, не волнуйтесь!
Я взял планшет и спустился обратно в эллинг. Рипли и Викинга на пирсе уже не было, похоже, колодец удалось вскрыть, и они устанавливали оборудование на внешней обшивке. Бака я нашел в рубке, он как раз устанавливал связь с внешним гиперволновым излучателем.
Когда канал связи наладили, я связался с инженерами на станции «DIP-24-200», сообщил о нашем прибытии и выяснил возможные формы взаимодействия. Оказалось, что жилые и рабочие помещения станции уже полностью введены в строй, и ничего не мешает нам там осмотреться. Инженеры заканчивают монтаж внешнего оборудования и систем защиты, а дня через три они будут готовы полностью передать нам станцию с оформлением документов.
Викинга я встретил в водолазном отсеке, они с Рпили стянули с себя костюмы и вывесили их в сушильный шкаф.
– Ну что, как наша глубоководная станция? – спросила Рипли.
Я рассказал ей о сеансе связи и попросил оповестить остальных, что нырять будем завтра утром. Она скрылась в проеме люка, а Викинга я придержал за локоть.
– Погоди, – негромко произнес я. – Дело есть. Не в службу, а в дружбу. Только у меня будет странная просьба, никому пока не говори об этом деле.
– Ну, хорошо. – Викинг удивился, потому что у нас во взводе, да и на острове, секретов друг от друга не было никаких.
– Ты не грузись, ничего такого. – Я поспешил его успокоить. – Но у меня есть одно подозрение, чисто на интуитивном уровне, и его надо тихонько, без шума и пыли проверить. Почему тихонько? Потому что я боюсь, что оно как-то связано с найденным у пиратов баралитолом.
– Поясни пожалуйста, – попросил Викинг.
– Короче, дело такое. Есть тут в экипаже паренек, подросток, шестнадцати лет. Мы с ним перекинулись парой слов, ну, он явно из тех, кто мечтает об океане, но не так, чтобы мыть тарелки на камбузе.
– В охотники метит?
– Думаю, да. Но почему-то он не стал писать заявление в учебку в общем порядке, хотя по возрасту бы прошел. Странный он вообще.
– На уровне интуиции странный?
– Да. Но ты мне напомни, когда мои предчувствия меня обманули?
– Не было такого.
– Вот. Короче, он странный. Диковатый. Его и зовут тут Диким. Приписан он тут к камбузу, но притерся к ученым, и даже вел какое-то исследование, хотел написать доклад, но потом передумал и стер.
– Ага, уже понимаю. – Викинг бросил взгляд на планшет у меня в руке. – Хочешь восстановить данные и глянуть, что он копал?
– Да. А чтобы тебе легче было искать в ворохе стертых записей, я скажу тебе, какие у меня подозрения. Боюсь, что паренек, изучая рыбок, наткнулся на какие-то странные мутации, а у него мозги на месте, он мог это связать с имеющимся где-то неучтенным баралитолом. Теперь смотри, какая у меня в голове картина. Паренек, допустим, не хочет поступать в учебку штатно, не хочет быть салагой, не хочет драить гальюны, а хочет сразу стать крутым, работать на базе. И вот он натыкается на доказательства существования неучтенного баралитола. Какая мысль ему может прийти в голову?
– Шантажировать адмиралтейство? Долговязый, ты в своем уме? Парень в шестнадцать лет решится шантажировать самую крутую спецуру на планете? Чушь, при всем уважении к твоим предчувствиям.
– Пусть чушь. Но ты же можешь восстановить данные?
– Как два пальца о палубу, – ответил Викинг.
– Вот. Восстанови, а там поглядим. И я вот что тебе скажу. Если у пацана действительно есть доказательства наличия неучтенного баралитола, то ему не просто может прийти в голову шантажировать адмиралтейство, а адмиралтейство с гарантией выполнит его условия. Потому что
