Тропой человека - Ник Ричмонд
Зоолог не успел хотя бы примерно понять, что сделал Мейер, как вдруг Хейзи метнулась к порталу со всех ног. Верон попытался схватить её рукой, но не успел и побежал следом.
На площадке перед проходом лежали тела. Крови было немного, но устойчивый запах обожжённой кожи наводил ужас и бросал в дрожь. Хейзи металась от одного к другому, что-то выкрикивая на своём языке, и вдруг увидела одну из сестёр, застыла на мгновение, а потом аккуратно опустилась на колени рядом с ней и положила ладонь ей на голову, слегка проведя по волосам.
Стоя позади, Верон увидел того, первым взобравшегося наверх брата: его глаза были открыты и смотрели куда-то за потолок. Сейчас в них читалось гораздо больше человеческого, чем всего несколько секунд назад. Зоолог, щурясь от яркого света, поднял взгляд на дымящийся портал, силясь разглядеть хоть что-то, но безуспешно. Хейзи неподвижно сидела на полу. Какое-то время он пытался подобрать слова.
– Знаешь, – наконец спокойно произнёс Верон, – когда-то давно люди верили, что внутри нашего тела находится сгусток энергии, называемый душой. Что этот сгусток и есть мы, а тело – это всего лишь временная оболочка. И что когда твой близкий человек умирает, он не исчезает бесследно – его душа покидает тело и уносится куда-то ввысь, на небеса, ко всем остальным. И оттуда они наблюдают за нами, помогают нам, направляют нас. Пока мы не присоединимся к ним на небесах. Потому что душа бессмертна.
Хейзи с холодом в голосе спросила:
– Что же теперь у вас внутри?..
Ответить Верон не успел: он почувствовал резкую боль в висках, пошатнулся, встал на одно колено, а потом упал на спину, раскинув руки. Штурм базы завершился.
Глава 5
Первым делом, придя в себя, Верон почувствовал головокружение и тошноту. Он не мог открыть глаза из-за казавшегося слишком ярким после мрачных тоннелей света. В висках бил пульс, а все звуки перекрывал нарастающий звон в ушах. Руки, ноги и спина страшно затекли, но попытка выпрямиться не увенчалась успехом: он сидел в кресле ионолёта, крепко зафиксированный ремнями безопасности, и спинка была установлена в слишком вертикальное положение – сразу стало понятно, что его сюда усадил робот.
– Джен… Ты слышишь меня, Джен?.. – прохрипел зоолог пересохшим горлом.
Никто не ответил. Корабль перемещался на высокой скорости, и рядом не ощущалось присутствия других людей. Очевидно, Верон был единственным пассажиром.
– Джен! – снова попытался он.
Нейтральный женский голос произнёс:
– Граждане пассажиры, будьте внимательны! Мы приближаемся к зоне центрального автопилотирования. Интенсивность маневрирования может существенно возрасти. Займите свои места, проверьте ремни безопасности и соблюдайте осторожность до полной остановки транспорта.
Чуть приоткрыв один глаз, Верон увидел впереди бескрайнюю долину на берегу синеющего вдали океана, уходящего в обе стороны вдоль белёсого от предрассветной дымки горизонта, переходившего в ярко-розовое поднебесье. Между покрытыми зеленью древних лесов скалистыми холмами, становившимися всё более пологими по мере приближения к побережью, были раскиданы песчаные равнины. Изредка встречались одинокие постройки геологических постов и метеостанций, параболические антенны спутниковой связи, а также небольшие роботизированные складские комплексы.
Низины заливал плотный туман. Лениво переваливаясь через самые низкие сопки и обходя более высокие, он будто тёк в океан, влекомый неведомым тяготением собственной природы. Позади вспыхнул первый рассветный луч и обогнал ионолёт, разлившись на всю ширину горизонта, подмешав палитре долины искрящейся серебрянки и окатив перламутровым всплеском росший прямо по курсу город.
Вилвормонт. Верон сразу узнал его: исполинские здания в сотни этажей, чьи тени всё росли и росли над продолжающим снижаться кораблём, создавали бы мрачное впечатление, если бы промеж них не сверкали всеми цветами радуги неиссякающие струйки лётных магистралей, по которым в едином потоке неслись на огромной скорости колонны разномастных воздушных судов – и гражданских мелких транспортников, и грузовых сараек покрупнее. Эти гирлянды опоясывали город, петляли сквозь него и обволакивали энергичным свечением массивные конструкции, создавая в итоге впечатление скорее волшебного леса, нежели хмурого промышленно-жилого кластера.
Достигнув точки передачи контроля над собой локальному центру управления полётами, которая лежала на краю воронки из приближавшихся с разных сторон ионолётов, корабль резко замедлился, плавно организовал с ближайшими аппаратами ровную колонну, и лишь затем они резко рванули вперёд.
Близкие пролетаемые объекты сливались в одну серую полосу. Повороты были резкими и всегда неожиданными, так что зоолог не пожалел о своём текущем статусе недвижимости. Через несколько минут, миновав невидимый лабиринт распределения потоков транспорта, корабль Верона поднялся выше, и раскинувшийся вдоль побережья город предстал перед ним во всём своём истинном великолепии: высокие здания различной конструкции – и угловатые, и более плавные, будто целиком облитые стеклом, утопали в зелени, окружавшей их и на земле, и на высотных этажах, имевших открытые террасы, многие из которых объединялись друг с другом широкими переходами, образовывая целые небесные парки, помимо цветущих растений, облагороженные фонтанами и журчавшими между ними декоративными акведуками. Эти парки, несмотря на ранний час, были заполнены людьми: прогуливавшимися по тенистым дорожкам или спешившими по делам, игравшими в мяч на ровном зелёном газоне и просто созерцавшими восхитительные пейзажи моря, гор и бурлившего утренней суетой города.
Здесь начинался крупнейший и самый главный – научный район города: исследовательские объединения и лаборатории, оснащённые всем известным человечеству оборудованием, экспериментальные цеха и бассейны, комплексы моделирующих установок, суперкомпьютеры и прочее, что привлекало в Вилвормонт лучших учёных и инженеров со всего света. Получить грант на работу здесь было очень непросто – даже среди самых перспективных и ожидаемых исследований приходилось выбирать наиболее приоритетные, поэтому иногда лучшие умы годами ожидали приглашения в эту колыбель человеческих знаний.
Само собой разумеется, что именно здесь и находилась Цитадель Разума. Верон увидел её циклопическое здание в форме куба, чуть вытянутого вверх, ещё с расстояния в несколько десятков километров: оно располагалось южнее города, возле обрывистой скалы, будто паря в воздухе всей своей чудовищной массой – потому что стояло на узком основании, которое, впрочем, тоже постепенно утолщалось с ростом количества подводимых к Цитадели магистральных информационных кабелей.
Величественный куб, по мере приближения к нему, представлялся всё более невероятным по своим размерам, заслоняя практически всё небо, и на его фоне даже стоявший на вершине скалы стотысячный амфитеатр Верховного Совета обращался в небольшую сопутствующую постройку.
