Тропой человека - Ник Ричмонд
У Верона пересохло во рту, и поэтому он спросил с хрипотцой:
– Кто… кто придумал это? Ведь не ты?
– Решение было выработано членами Совета и единогласно принято к исполнению.
– Ты обещала сказать мне правду. Так скажи – кто предложил этот план?
Через пару мгновений Джен ответила:
– Твой отец. Профессор Дромон.
Верон был опустошён услышанным. Какое-то время он просто сидел и смотрел в одну точку, а затем встал и нервным шагом прошёл по комнате, судорожно размышляя о чём-то.
– То есть, по большому счёту, – начал он, – моей вины перед Единой Землёй нет?
– Технически, есть. И ты должен будешь предстать перед Советом и как свидетель, и как обвиняемый. Но, конечно, ввиду имеющихся обстоятельств, я буду ходатайствовать о твоём немедленном освобождении и полной реабилитации.
– А что насчёт Хейзи? Она ведь, получается, не совершала никаких особенных правонарушений…
– Ну, не будем забывать о том, что она сбежала из-под ареста.
– Это я её выкрал. Ещё и не по-настоящему, оказывается.
– Также нам предстоит расследовать, имела ли она отношение к аварийному сходу с орбиты нашего спутника. Да и участие в незаконном вооружённом бандформировании…
– Я многое узнал о ней за эти дни. Никакой она не бандит. Она… ребёнок. Дитя – мечтательное, озорное, доверчивое. Уж не знаю, что там задумал её отец – на то есть судьи, чтобы судить человека по его делам. Но Хейзи… Поверь, она здесь абсолютно ни при чём. Я думаю, она понятия не имела, в чём участвует. Поэтому я прошу тебя: отпусти нас. Мы довольно сделали для тебя и Совета. Это не наша игра.
– Признаться честно, я пока не могу различать особей их вида. Думаю, тебе и предстоит меня научить: ну как отпущу кого-нибудь не того. Так или иначе, только Совет может принять это решение. Но высока вероятность, что они согласятся, и останется тебе лишь найти свою суженую среди десятков таких же… Не представляю, как ты это сделаешь, и как организовать поиск. Впрочем, вы, человеки, постоянно находите способ меня удивить.
– Вот тебе ещё один: просто опроси роботов, куда эвакуировали ту, что была рядом со мной.
– Сделано.
– …Ну? И что?
– Мне требуется время на уточнение данных.
– Какое ещё время?! Отдай данные!
– Данные не получены.
– Джен, что происходит?
– Требуется время на уточнение данных.
– Просто ответь, где она? Или хотя бы сообщи, если эта информация засекречена! Разве это сложно?
Некоторое время Джен молчала, а после произнесла:
– Особь, найденная лежащей рядом с тобой, была мертва.
– Ч-что?..
– Файл протокола применения летального вооружения не найден.
– О, нет. Хейзи…
– Мне очень жаль, Верон.
– Вы убили её…
– Возможно, она была вооружена и представляла опасность.
– Для кого?! Для груды железа? Вы убили её! Ты убила её, Джен!
– Давай дождёмся полного отчёта патрульной группы, который будет представлен на Совете.
Но Верон уже не слушал никаких аргументов. Он обвёл наполовину заполненный зал невидящим взором, сел на пол и в отчаянии опустил голову, обхватив её руками.
* * *
Пронзительная боль сдавила виски. Звон в ушах всё нарастал, становясь невыносимым. Сильно зажмурив глаза, полулежавший на транспортировочном кресле Мейер Нибель попытался поднять руку к голове, но самозатягивающиеся ремни только крепче сжали его тело.
– Постарайся не двигаться, – будто сквозь пелену услышал он успокаивающий голос. Миниатюрная женская рука аккуратным, но уверенным движением легла на его запястье. – У тебя сильное отравление нервно-паралитическим газом. Не волнуйся, я мигом приведу тебя в порядок.
– Кто… ты? – просипел Нибель и попытался открыть глаза. Помещение было довольно мрачным, но прямо напротив ярким пятном изливался свет, немедленно заставив пленника отвернуться.
– Меня зовут Вилу, – ответила невысокая белокурая девушка в белом костюме. – Я врач, моя задача – подготовить тебя к Совету и подтвердить твою способность предстать перед правосудием.
– Я готов.
– О, нет, – усмехнулась она. – Я проведу ряд тестов и не выпущу тебя из лаборатории, пока не буду уверена, что ты сможешь пройти сотню метров и не умереть.
– Я должен буду идти сам?
– Верховный Совет не судит больных и калек.
– Тогда лучше дай мне умереть.
– У нас тебе так просто не отделаться, – ответила Вилу, положив ладонь на грудь Нибеля и внимательно наблюдая за показаниями дисплея на её рукаве. Через несколько мгновений она убрала руку, отошла куда-то в сторону, а вернувшись – приставила небольшой медицинский пистолетик к предплечью своего пациента и с шипящим щелчком ввела какой-то препарат.
Внимательно оглядев её всё ещё сощуренным, но начавшим понемногу проясняться взглядом, Нибель спросил:
– Тебе не… страшно?
– Отчего?
– Ну… я – преступник.
– Подсудимый.
– Криминальный элемент.
– Надёжно зафиксированный!
– Не думаешь, что я могу что-нибудь этакое выдать?
Задумавшись на пару секунд, она сделала несколько медленных шагов вдоль кресла, обернулась и ответила:
– Я работала с разными людьми. С вольным народом. С убийцами и ворами, – чуть наклонившись к лицу Нибеля, она приглушённо добавила: – Даже с одним пожарным инспектором.
Пройдя ещё немного вокруг и поправив свои короткие волосы, собранные сзади в тугой пучок, она продолжила:
– И я могу с уверенностью сказать, что опасного преступника легко определить по его характерному взгляду: в нём могут быть жестокость, жадность, похоть. Даже страх. Но никогда нет сомнений.
Вилу обернулась и пристально посмотрела Нибелю в глаза.
– А у тебя их полно.
Пациент удивлённо молчал.
– Пролилась кровь. Этого не должно было случиться.
– Не ваша кровь.
– Это неважно.
– Даже не человеческая, как вы говорите.
– Любая смерть недопустима сама по себе, и мы должны выяснить, что произошло и как избежать этого в будущем. Если имело место нарушение протокола роботами – мы узнаем почему.
– И что вы будете делать с этим знанием?
– Скорбеть. Вместе с тобой.
– Спасибо, не нужно.
– Это нам не нужно твоё позволение.
– Я думаю, вы неспособны понять… – распаляясь, начал Нибель.
– Я думаю, ты готов, – прервала его Вилу. Она сделала шаг назад, оперлась на столешницу и призывно махнула рукой. Четыре робота появились из полумрака и встали рядом с креслом. Ремни ослабли.
С усилием встав на ноги и покачнувшись, но затем обретя равновесие, Нибель взглянул на неё в последний раз и сказал:
– Ты будешь вспоминать этот день. Когда была так близко…
– Не льсти себе.
Он попытался рассмеяться, но приступ кашля сдавил ему горло и заставил согнуться пополам. Когда он вновь
