Тропой человека - Ник Ричмонд
– Дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне… – она открыла глаза и несколько раз быстро вдохнула и выдохнула, надув щёки. – Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему! Я – брошенный камень!..
На миг отсвет огня выхватил из темноты громадный торс молодого синта в чёрном защитном костюме и шлеме с инфовизором. И затем вновь посыпал град выстрелов, тут и там высекая искры из кусков обгрызенного металла.
– Где же наши, малышка? – спросил капитан у Вэй Лай. – Где все ребята?
Раздался крик, заново всколыхнув грохот перестрелки. Хейзи, поняв, что лучше момента уже не будет, тут же рванула в сторону деревьев, мгновенно перемахнув через край тени и скрывшись в ней. Где-то за её спиной вспыхнули языки пламени, рыщущие в поисках своей цели, разрывая тьму и оставляя за собой тлеющие дорожки. Секунды и доли секунд, отведённые ей, неумолимо истекали, возможно, вместе с жизнью очередного солдата, привлёкшего больше внимания. Плотно сжав губы, чтобы вдыхать воздух через нос и издавать меньше звуков, Хейзи, чувствуя край зоны обзора синта, хоть и не видя его самого, сделала несколько удлинённых прыжков, чтобы оказаться вне его поля зрения, а затем с силой оттолкнулась обеими ногами, упав плашмя и немного прокатившись по мокрой траве.
– Честно говоря… – запрокинув голову в попытке пересилить боль, сказал Глик, – даже если кто-то из нас сегодня выживет… Завтра их придёт тысяча… Послезавтра – миллион. Они будут становиться всё лучше и сильнее. Поэтому слишком вы не надейтесь. Положа руку на сердце, я бы выбрал… сегодня.
Замерев на долю секунды, Хейзи перекатилась через плечо, встав на одно колено и взведя ружьё. Она перевела его в автоматический режим и направила в то место посреди деревьев, где, по её расчёту, должен был находиться враг. И тут же открыла огонь. Оружие затрещало, выпуская лавину хищных энергоструй и дымок от перегретого ствола. Когда же, через некоторое время, грохот выстрелов резко затих, сменившись щелчками ограничителя, а облако лёгкого дыма рассеялось, она увидела всего в нескольких метрах перед собой стоявшего во весь рост синта с поднятым визором на шлеме и озарявшей всё его лицо насмешливой улыбкой. Он был абсолютно невредим. Лишь посередине его костюма, на животе, виднелось несколько прогалин от прямых попаданий, очевидно, не нанёсших ему никакого вреда. Несколько мгновений спустя он поднял руку со сжимаемым в ней оружием и направил на Хейзи. А та в ответ встала на ноги, опустила своё ружьё и бросила его на землю перед ногами брата. Она закрыла глаза, ожидая своей участи, и произнесла шёпотом:
– Достойное по делам моим ныне приму… И да будет на всё воля Твоя едина, благая и совершенная.
Раздался громкий щелчок. А мгновение спустя она почувствовала, как веки обдало жаром невиданной силы, и даже сквозь них было видно, что в лесу стало светло как днём. Загудело всё вокруг: воздух, деревья, земля под ногами. Надрывный визг каждой мельчайшей травинки слился в единый протяжный стон трескающейся, распадающейся материи… Но во всём этом рёве недоставало одной неизбежной, как доселе казалось, детали: не было боли, к которой уже было готово сознание. Когда Хейзи решилась открыть глаза, вся земля на десятки метров вокруг была устлана пылающим ковром, а редкие деревья полыхали как факелы. Огонь целиком поглотил могучего синта, и именно его крик стал ядром всеобщего вопля агонии, заполонившего добела озарённый лес.
Молоток и Гиря, сумевшие подобраться на расстояние атаки, с двух огнемётов поливали его чадящим потоком огненной смеси, ни на миг не сбавляя напора. Наконец, когда показалось, что всё сущее в этом котле уже безвозвратно уничтожено, стоявший возле них с плазмером наготове База поднял руку, и весь этот оглушительный гвалт вдруг затих, оставив после себя только шипение выходивших из древесины и почвы остатков влаги, ставших струйками дыма и пара. Ещё тут и там переливались всполохи огня, и нельзя было рассмотреть, что творилось внутри выжженного пространства, накрытого едкой пеленой. Все замолкли на некоторое время, силясь уловить какое-нибудь движение или звук, но лишь редкий треск лопающихся углей обманчиво срывал на себя их внимание. Решив, что это конец, двое солдат подняли радостный победный крик. Хейзи, тем временем, подняла с земли своё оружие и стала осторожным шагом обходить дымящуюся область, не сводя глаз с перекатов клубящегося дыма.
– Радуйтесь в Господе всегда; ещё скажу: радуйтесь… – бормотала она негромко. – Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие…
– Эй, Вспышка! – окликнул её База. – Кажется мы снова тебя обставили!
Молча бросив в ответ невидящий взгляд, она показалась ему неожиданно дезориентированной. И вдруг прямо из эпицентра схлынувшей уже огненной феерии донеслись один за одним несколько глухих ударов, а пару секунд спустя, разогнав сизые клубы и взревев оглушительно и надрывно, оттуда вырвалась бесформенная, потерявшая всякий облик куча обречённой плоти, сочащиеся рваные раны которой покрывали волдыри и копоть. Издавая многоголосый глубокий визг с присвистом от сквозящих множеством отверстий воздухоносных путей, склизкая чумазая глыба с силой вытолкнула себя из облака дыма и пепла, одним броском преодолев расстояние до поспешно опустивших свои огнемёты солдат и вцепившись им в глотки обеими своими руками, вернее, теми обугленными и крошащимися обрубками, что от них оставил безжалостный огонь. В них всё ещё бушевала несознаваемая человеком сила, не оставлявшая несчастным жертвам ни единого шанса на освобождение из мёртвого захвата. На ветру зарделись и вспыхнули новым огнём уже протлевающие в глубину кости, факелами разгорелись остатки его рук вместе со сжимаемыми хрипящими головами Молотка и Гири, ставшими свежей пищей для оголодавшего пламени, а расплавленная кожа тягучими пластами стекала вниз, обжигая всё живое на своём пути. Вскоре их муки завершились. Прошли какие-то секунды. База едва успел сориентироваться за это время и сам не заметил, что он шёл навстречу монстру, стреляя без остановки, всё это время. Подойдя вплотную, он продолжал с силой вдавливать курок уже перегревшегося и щёлкавшего вхолостую оружия, пока синт не рухнул прямо перед ним на колени, а затем – лицом в кровавую грязь.
Но не успел База растерянно окинуть осторожным взглядом затихшее пепелище, ещё недавно зеленевшее свежей травой и молодыми деревьями, как почувствовал
