Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

Но и этого оказалось мало.

В тот вечер мэйнардский прайд имел удовольствие наблюдать, как хозяйка с остервенелым лицом колотит свёрнутый рулоном матрас, перекрученный верёвкой и подвешенный к лестничным перилам. Реагировали они на это, впрочем, на удивление спокойно; боевая Геката даже поучаствовала в избиении матраса, то ли показывая Тине пример, то ли, наоборот, подражая.

Кёнвальд, если он и наблюдал за ними, показаться не рискнул. После всех волнений и впечатлений Тина думала, что вообще не уснёт. Но, против ожиданий, провалилась в беспамятство почти мгновенно, стоило лишь под одеяло забраться. Городилось такое, что хоть садись и записывай: какие-то сказочные сюжеты про фейри вперемешку с криминальной сводкой, аферы теней с недвижимостью и заброшенные здания, где сквозь трещины в полу сочилась в мир людской всякая гадость. Периодически поперёк сна, как поперёк экрана в кино, пробегал мультяшный блондин, за которым гналась девочка с косичкой – и с топором наперевес.

«Какой бред», – подумала Тина и проснулась.

Часы показывали полшестого. Во всём теле ощущалась восхитительная лёгкость, какая бывает, только когда хорошо выспишься. Жрать хотелось зверски.

– Ну, здравствуй, новый день, – пробормотала Тина и сладко потянулась.

Она привычно размялась на лестнице, покормила кошек и, залив мюсли холодным молоком, выскочила на пробежку. Ещё только-только рассвело; всё было чистое, свежее, нетронутое, точно бы слегка нездешнее, от розовато-белой патины, затянувшей небо, до крупных капель на листьях и траве – дрожащих, живых, дышащих.

За ночь Тина почти успокоилась и переключилась, но стоило увидеть тёмные речные воды под мостом – и опять кулаки сами собой стиснулись. Она искренне обрадовалась, когда вдалеке знакомо тренькнул велосипедный звонок и из тумана и жасмина вокруг Ривер-Флойд выехала Уиллоу.

– С добрым утром! – жизнерадостно возвестила она. И спросила, ткнув в почти опустевший проволочный ящик под рулём: – Я тут почти закончила с газетами, можно к тебе на завтрак заскочить?

Тина невольно улыбнулась:

– У меня только мюсли с молоком. Режим экономии до следующей недели – ради кошек.

Уиллоу издала радостный вопль, увязший в зябких рассветных туманах, и рванула на себя руль, въезжая на тротуар.

– Да хоть опилки! У меня дома вообще ничего нет, прикинь? Папаша навёл гостей, всё сожрали, сволочи, даже рис. А ты уже назад, да? Хочешь, я тебя провожу? – заискивающе предложила она. – Мне надо только в пекарню закинуть «Болтушкины сплетни» и в парочку домов по улице Генерала Хьюстона.

В голове опять всплыл вчерашний диалог с Кёнвальдом и его абсурдное окончание. Усилием воли Тина заставила себя переключиться на конструктив и кивнула на бегу:

– Уговорила. Только по дороге расскажи мне про утопленниц Кёнвальда. В смысле про ивы. Он говорил, что ты должна быть их генералом…

Уиллоу нахмурилась, разом делаясь старше лет на пять; попросту говоря, сейчас она хотя бы стала выглядеть на свой возраст.

– Так и сказал – генералом? Вообще подходящее слово… Слушай, короче.

И она раскрыла речные секреты – доходчиво и охотно.

У Кёнвальда была скверная репутация: омуты, глубинные течения, холодные ключи… Каждое лето, когда начинался купальный сезон, в двух главных городских газетах публиковались обширные статьи с предостережениями, однако редкий год обходился без некролога на последней странице. И мало кто знал, что эти смерти не имеют никакого отношения к трагической беспечности в частности и к несчастным случаям в целом.

Река забирала жизни лишь у тех, кто просил об этом.

Причём мало было после ссоры с родителями или, скажем, с любовником сигануть в омут с моста. Чаще всего в критический момент появлялся невысокий мужчина в капюшоне и с горестным криком «Куда?!» выволакивал несостоявшегося самоубийцу на берег. Потом, в зависимости от возраста и пола, предлагал банку газировки, стакан кофе, сигарету или бутылку вина на двоих, выслушивал все беды и печали, изрекал что-то мудрое и, похлопывая по плечу, уводил подальше от реки. Но случалось, что уходить действительно было некуда или на душе у человека скребли радиоактивные кошки таких размеров, что больше уже туда ничего не помещалось.

И тогда – очень-очень редко – Кёнвальд предлагал остаться.

Наутро у кого-то прибавлялось седых волос: трупы река выносила исключительно в людные места. А на берегу появлялась молодая ива – с дурной привычкой лунными ночами обращаться в деву в белых одеяниях и с тяжёлым посохом.

– Или, что бывает гораздо реже, прям раз лет в десять, – дуб, – закончила Уиллоу повествование, не глядя запихнув газету в ящик дома номер тридцать один. – Парни всегда становятся дубами, что с ними ни делай. И человеческий облик они очень редко потом принимают… Зато силищи у них немерено.

– Ты их видела? – осторожно уточнила Тина.

Дом-с-репутацией уже показался за поворотом; как всегда, на исходе дистанции сил и воздуха начинало не хватать, а тоска по горячему душу и завтраку становилась неодолимой.

– Не только видела! – смешно наморщила нос Уиллоу. – Когда у нас дома шкаф сломался, один из этих дубов пришёл и починил его. Молча. Типа потому что я… э… потому что я из особого рода, со способностями, а Кённа начал меня уже учить, – невнятно объяснила она, всем своим видом показывая, что не желает распространяться на эту тему. – Вообще когда посреди ночи плечистый парень в белом стучится посохом в твою дверь, аккурат когда ты пытаешься присобачить на место полку… Ну, с непривычки может и крыша протечь. А, но вот с девочками-ивами я часто тусуюсь, они клёвые, – добавила она поспешно. – Они, знаешь, такие… Река словно взаправду все их печали уносит. Они становятся очень ровными, улыбчивыми такими, храбрыми, как будто самое страшное уже произошло, бояться больше нечего.

Тина хотела пошутить в ответ, но вдруг вспомнила о погибшей жене Йорка, об Эмми. Мисс Рошетт сказала однажды, что женщина пропала без вести, удалось найти только сумку на берегу реки. Детектив считал, что Эмми убил Джек Доу…

«Но, может, ей удалось спастись? – пронеслось в голове. – Что, если Кёнвальд дал ей убежище?»

– Слушай, – неуверенно позвала Тина, когда Уиллоу припарковывала велосипед у порога. – А ты знаешь этих ив по именам? Нет среди них девушки по имени Эмми? Она года два назад пропала.

– Наперечёт не знаю, при случае спрошу, – легкомысленно пообещала Уиллоу и подхватила выбежавшую навстречу Юки, белую и пушистую подлизу. – А сейчас меня надо кормить! Я расту. И вообще, мне сегодня много сил понадобится.

– Почему? В школе контрольная?

Девчонка мотнула головой, ссаживая кошку в холле, и скрестила руки на груди.