Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев
— Ты будешь послушным, Ила? — ласково осведомилась Шамириам.
— Да. Я постараюсь.
— Бери свои вещи и пойдем. Принесите ему новую одежду — черную. Теперь Ила — мюрид Башни Творца.
И я пошёл вслед за женщиной, хотя меня шатало, и каждый шаг отдавался невыносимой болью.
Глава 22: О том что нет двух богов, а есть Единый
Башня Творца внутри показалась мне жуткой — узкие коридоры и переходы, лесенки, и никакой отделки вообще. И всё черное — стены Башни не были крашеными снаружи, она на самом деле была выстроена из черного кирпича. Это место выглядело мрачным обиталищем шайтана. В Башне были узкие окошки, на манер крепостных бойниц, и сквозь них сюда проникало немного света, а еще жаркий ветер с юга и каменная пыль из пустыни.
Шамириам отвела меня на третий этаж Башни, находившийся где-то в середине, тут были еще этажи и выше. Здесь девушка указала мне на узкую и тесную каморку с окошком. Каморка больше всего напоминала темницу, в какой держат преступников, разве что с тем отличием, что в каморке не было двери. На этом этаже было полно таких каморок, но дверей не было ни у одной.
— А где же двери, моя госпожа? — удивился я.
— Двери скрывают и разделяют, — ответила Шамириам, — А шаэлю нечего скрывать от своих братьев, от своего шейха, от своего устада и от Отца Света. И мы все здесь — суть одно. Мы едины в нашем служении, так что двери нам ни к чему.
Я вошёл в каморку и обнаружил, что здесь уже кто-то живет, тут лежал матрац, набитый сеном, теплое верблюжье одеяло и чьи-то пожитки.
— Твоего соседа по комнате зовут Хам, — объяснила мне Шамириам, — С ним познакомишься позже, он сейчас работает, как и большинство других мюридов. А мои покои находятся на самом верхнем этаже Башни. Этажом ниже моего — покои Ибрагима, старейшины. Если у тебя будут какие-то вопросы — обращайся к нему. Если он не сможет решить твой вопрос — тогда уже ко мне.
— А к шейху…
— А к шейху мюрид обратиться не может, если шейх сам того не пожелает, я уже объясняла тебе. Ты не можешь войти в Заповедную Башню, где живет шейх. Если попытаешься сделать это — умрешь.
— Умру?
— Да. Внутри Заповедной Башни происходят мистерии Отца Света, одно соприкосновение с ними убьет непросвещенного грешника. Ты ведь пока что еще непросвещенный грешник, Ила?
— Наверное. Я не знаю.
— Здесь ты узнаешь. Ты всё про себя узнаешь. Еще одно запретное место для тебя — Башня Света. Не пытайся туда проникнуть, иначе будешь бит послушниками Башни Света. И тогда сегодняшнее избиение покажется тебе просто цветочками. Исполняй все мои приказы, а также все приказы Ибрагима — через нас говорит с тобой сам шейх, а через шейха — сам Отец Света. Если ослушаешься хоть раз — будешь изгнан. Ты все еще хочешь быть изгнанным, Ила?
— Нет, госпожа. Я же сказал…
— Очень хорошо. В таком случае оставь здесь все самое нужное, оставь свое одеяло. Ты помнишь то длинное здание, которое у нас тянется вдоль стен обители? Пойдешь туда, с восточной стороны там у нас баня — умоешься с дороги, промоешь свои раны. Воду экономь, у нас тут нет ни родника, ни водопровода, как в твоих больших городах, так что всю воду мы приносим с гор. Там же, в том же крыле, где баня, есть оружейная — отдашь туда свой ятаган.
— Но ведь это мой ятаган! — вознегодовал я, — Мне его подарил сам шейх.
— У нас тут нет ничего своего, Ила, — хихикнула Шамириам, — У нас все общее. Собственничество, любовь к своим вещам — это же нафс, это часть твоего ЭГО. И ты никогда не станешь ни мистиком, ни шаэлем, пока не избавишься от ЭГО, от собственного нафса. А ятаган тебе вернут, когда придет время. Потом пойдешь в западное крыло того здания, что тянется вдоль стен — там тебе дадут матрац и все необходимое…
В этот момент в каморку юркнул мелкий паренек в черной чалме. Я сначала подумал, что это мой сосед по комнате Хам, но оказалось, что это просто послушник, который принес мне мои новые одежды — черные одежды мюрида.
— Спасибо, Билял, — поблагодарила его Шамириам.
Паренек поклонился и скорее убежал.
— Как все сделаешь — переоденься, — распорядилась Шамириам, — Потом можешь бездельничать до самой вечерней молитвы, она у нас на закате. А завтра уже будешь работать. Здесь каждый мюрид трудится, в соответствии со своими талантами, которые им дал Отец Света. Какие таланты у тебя, Ила? Что ты умеешь?
Я думал недолго:
— Я могу изгонять джиннов, моя госпожа!
— Джиннов у нас тут нет и быть не может. Наша обитель защищена от любой темной силы. Еще что умеешь?
— Ну… В Дафаре я много лет был учеником лекаря. Мой учитель Нагуд не только лечил людей, но еще и был аптекарем — он продавал снадобья.
О том, что Нагуд, помимо всего прочего, был еще и обманщиком, продававшим фальшивые снадобья, я решил на всякий случай умолчать.
— Ах, городская Ибн Синовская медицина? — звонко рассмеялась на это Шамириам, — Четыре стихии, и вот это всё?
Несмотря на то, что я сам скептически относился к официальной медицинской науке, смех девушки меня покоробил. Все же я посвятил этой науке много лет моей жизни.
— Ибн Сина — великий ученый и авторитетный человек, моя госпожа, — обиженно ответил я, — Все лекари пользуются его книгами. И нечего потешаться над четырьмя стихиями. Не знаю, если ли они на самом деле — но мы лечим так, будто они есть, и иногда это помогает. И даже западные варвары признают, что тело человека состоит из влаги, сухости, жара и холода. А еще мне кажется, что вы просто напросто ненавидите горожан.
— Горожане погрязли в умствованиях, и это отдалило их от Отца Света, — безапелляционно объяснила Шамириам, — И в тебе есть эта зараза, Ила. Как я уже говорила — эта дурь, которую нам из тебя предстоит выбить. И нет, мы тут никого не лечим по Ибн Сине. И поэтому наши мюриды всегда здоровы и никогда не
