Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

Она положила рамку на бюро, фотографией вниз; бабкин взгляд был слишком открытым, счастливым, предвкушающим долгую, полную невероятных приключений жизнь. Уиллоу отошла от витрины на шаг, другой, крутанулась на месте – и, раскинув руки, рухнула на кровать, вздымая клубы пыли.

– Если задуматься, то тебя всё равно в какой-то мере назвали в честь неё… Надеюсь, в честь её счастливой части. А мою маму звали Кейн. А бабку – Лили, её сестру – Иви, а их мать – Уиллоу. Видишь закономерность?

Тина закрыла глаза; на обратной стороне век, словно в проекторе, вспыхнул образ: тенистый берег, чёрная вода и белые кувшинки, поваленные стволы, увитые плющом, шелестящий тростник, согбенные ивы…

– Кажется, да.

– Мы всегда были у реки, – вздохнула девчонка и зажмурилась. – Надо же, спать хочется. Сто лет такого не случалось.

Пока они перестелили постель и с мокрыми тряпками пробежались по комнате, изничтожая пыль, уже пробило полночь. Сил хватило только на то, чтобы доползти в ванную и умыться. Двери спален так и остались открытыми – друг напротив друга, так, что ветер вольготно гулял по дому, влетая в одно распахнутое окно и вылетая через другое. Занавески колыхались, отбрасывая тени.

Ночью Тина проснулась – или ей показалось, что она проснулась. Комната была залита лунным светом, холодным и мокрым, как ливень, и шелестящим, как ивовые ветви у реки; на подоконнике сидела Уиллоу, свесив ноги наружу, а рядом с ней, привалившись плечом, – светловолосая молодая женщина, гибкая, в почти что прозрачном белом платье.

– Спи, – сказала Уиллоу, не оборачиваясь, и задрала голову, подставляя шею голодной луне. – Это у меня бессонница, а ты спи.

И Тина послушалась. Утром девчонка проснулась на целый час раньше и унеслась развозить газеты. Но к завтраку вернулась – голодная, бодрая, с синяками под глазами. Дом-с-репутацией давно не видел столько веселья, не слышал смеха. Потом они разбежались в разные стороны – в школу и в библиотеку; никто не сказал: «Увидимся вечером, здесь же», но это подразумевалось, и Тина прикидывала, в какой бы супермаркет завернуть после работы, потому что еды в холодильнике явно не хватало на двоих – а может, и на троих, если учесть, что Маркос наверняка завернёт к подружке после уроков.

Пирс сразу, как пришёл, засел в реставраторской, но не с очередной пациенткой, страдающей разрывом страниц и надломом обложки, а с библиотечным каталогом. Когда Фогг и Корнуолл заняли привычные места и расставили шахматы, Тина выждала некоторое время для приличия, а затем направилась к стеллажу, где хранились подшивки газет, и начала пролистывать подряд, постепенно углубляясь в прошлое. В основном обращала внимание на письма с историями читателей, криминальную хронику и раздел с мистическими происшествиями, но иногда в разделе объявлений попадалось такое, от чего волосы дыбом становились.

«Ищу работу: ритуальные услуги, консультация по надгробным сооружениям; расширение клиентской базы, поиск новых клиентов; работа с наработанными клиентами. При необходимости ведение переговоров с клиентами, выезд на встречи».

Она дважды перечитала объявление, прежде чем сообразила, что под клиентами подразумеваются не мертвецы, а родственники и близкие усопших, но по хребту всё равно пробежал холодок. Некоторые заметки были явно шуточными – как, например, хэллоуинская статья об Одноногом Джоне-Прыгуне, якобы замеченном на окраине Лоундейла. Другие навевали жуть: оживающие ночью деревья у реки, стенающие души утопленниц, убийца детей, обитающий в омуте… Что из этого было правдой, что выдумкой – знал разве что сам Кёнвальд, но знаков он не подавал.

Одна из статей пятнадцатилетней давности была озаглавлена вульгарно: «Мой потрясный любовник живёт в реке». Перед текстом красовалась фотография готического вида толстушки. Тина пробежала глазами начало, перескочила в середину, попала аккурат на описание ласк «холодного любовника» и спешно захлопнула подборку.

– Какой бред, – с чувством произнесла она, глядя поверх стойки на солнце, сочащееся сквозь жалюзи. – Неужели такие дамочки в его вкусе?

Со стороны реставраторской закашлялись. Тина обернулась, ожидая увидеть Пирса, но тот обнаружился в подсобке, у микроволновки; он сосредоточенно выставлял режим, намереваясь разогреть очередную порцию зловонной капусты, и никаких признаков простуды или аллергии не проявлял.

«Наверное, показалось».

Ту газету с непристойной статьёй она больше не открывала, но искать подходящие материалы продолжила. И через некоторое время поняла, что одно объявление, короткое и неброское, повторялось из года в год, из газеты в газету в незначительных вариациях.

«Белые камни».

«Ищу белые камни, кости».

«Камни для реки».

«Ищу кости города».

Но чаще всего оно состояло из одного-единственного слова, обведённого траурной рамкой: «КАМНИ».

Пирса объявления также заинтересовали. Он быстро просмотрел отмеченные закладками фрагменты, а затем тщательно перепроверил подшивку газет за последние три года, обнаружив несколько совсем свежих объявлений.

– Ничего странного не заметила, Тин-Тин? – спросил он, постукивая карандашом по строкам, безмолвно вопящим: «Камни белые, кости, хочу СРОЧНО».

По скромному мнению Тины, странным там было всё, однако она сделала над собой усилие и попробовала взглянуть на объявления непредвзято.

– Обратного адреса нет. И телефона тоже.

– Да, бессмыслица какая-то, – задумчиво протянул Пирс. – Бесполезное объявление, раз даже с автором связаться нельзя. Но кое-что не даёт мне покоя, Тин-Тин, где-то я уже видел эти камни, причём совсем недавно…

– В книге? – предположила Тина. Он усмехнулся и слегка дёрнул её за косу, змеёй свернувшуюся на стойке:

– В книге, разумеется, но вот в какой…

– Может, что-то из того, что недавно приносили на реставрацию?

– Точно! – Пирс хлопнул себя по лбу. – Слушай, ты полистай ещё подшивки, а я посмотрю свои рабочие записи. Там наверняка остались контакты.

– А потом неплохо было бы позвонить в газету и узнать, кто подаёт объявления…

– Размечталась, – осадил её Пирс уже из реставраторской. – Так тебе и скажут, это ж коммерческая тайна.

Тина досадливо вздохнула: энтузиазм поувял. На стойку легла очередная пыльная подборка – на сей раз почти двадцатилетней давности; страницы были такими хрупкими, что оставляли на пальцах частички бумаги.

«Интересно, а Йорк смог бы разузнать про объявления хотя бы в порядке ответной любезности? Или Пэг?»

Мысли незаметно свернули на другие рельсы. Вспомнилось вдруг: детектив обещал, что Тине скоро перезвонят из участка, но мобильный безмолвствовал уже два дня, не считая короткого утреннего звонка от Аманды, явно заскучавшей дома наедине с «мелким» и с обожаемым мужем. Мисс Рошетт накануне туманно намекала, что у Йорка-де возникли некоторые проблемы на работе, а сам он прямо говорил, что не сможет выходить на связь некоторое время. Было похоже, что его или отстранили от дела, или вызывали к начальству для разбирательств; поводов