Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

Кёнвальд, к его чести, даже не моргнул.

– Давайте брату звонить, мотик-то его. Можно? – И он быстро надиктовал номер, который Тине показался отдалённо знакомым. – Вам с такой фамилией нужно срочно открыть кузню, сэр.

Мужчина, отчаянно не умеющий лгать и представившийся зачем-то именем давно умершего человека, грубовато хохотнул.

– А тебе, пацан, колдовать, что ли? Как в этих, мать их, компьютерных пулялках? Так, ты пока звони, я гриль вытащу, а то сгорит к чертям, – вдруг резко сменил он тему. – И только попробуй что-нибудь стырить! – рявкнул он, уже поднимаясь по лестнице.

– Нужны мне ваши резиновые сапоги! – звонко крикнул Кённа в ответ и незаметно нажал пальцем на рычаг, сбрасывая вызов. – Блэксмит Джон, значит… Интересно, почему он соврал. Ты ведь заметила? Глаза-то бегали. – Он поворошил пальцем мелочовку на телефонном столике, выудил пару дисконтных карт и бэйдж на длинной ленте, какими щеголяют консультанты в крупных торговых центрах. – Ларри Вуд, значит, младший консультант, отдел продаж «Гарден Электрик». Любитель суши навынос, ортопедической обуви и постоянный клиент массажистки по имени Лайла.

Тина хотела равнодушно пожать плечами, но вместо этого посмотрела вслед хозяину, скрывшемуся за одной из дверей. Что-то казалось неправильным… что-то…

«Бинго».

– Он сказал, что пошёл выключить гриль, – выдохнула она еле слышно. – Но наверху ведь явно не кухня.

Кённа среагировал мгновенно.

Он оттолкнул её к стене и сам же встал рядом, делая знак молчать. Затем шевельнул пальцем, и с вешалки спланировала длинная дутая куртка, а следом за ней – пальто. Деловито шевеля рукавами, одежда сгрудилась вокруг телефона; затем контуры её задрожали, и…

Тина с удивлением увидела две точных копии – себя и Кёнвальда.

– Ты права, здесь что-то не то, – шепнул он. – А извиниться за розыгрыш никогда не поздно. И затуманить память – тоже.

Договорить он не успел.

Сверху грянул выстрел. И почти сразу следом – второй.

– Ничего личного, пацан, – хрипло задышал хозяин дома, свешиваясь с перил. Глаза у него были чернющие, лицо – восково-белое. – Ничего личного. Но с ним не спорят, понимаешь? С ним нельзя спорить. С ним… нельзя…

Он окончательно повис на перекладине. Ружьё выпало из рук и брякнулось на паркет в холле.

«Обратный отсчёт вассалов пошёл», – подумала Тина, зажимая себе рот руками, чтобы не закричать.

В висках у неё билось: шесть, пять, четыре, три, два, один…

…ноль.

Глава 25

Флюгер

Лицо у Кёнвальда было спокойным, взгляд – сосредоточенным и самую малость разочарованным, движения – плавными. Так, словно он последние лет сто проходил через ад на ежедневной основе и выстрел в спину от совершенно постороннего человека воспринимал в порядке вещей. Предательством больше, предательством меньше – ну, подумаешь, велика беда…

А Тину трясло. Да так сильно, что зуб на зуб не попадал и никак не получалось распрямить судорожно сведённые пальцы. На щеках саднили царапины от её собственных ногтей – не заметила, как сама себе навредила, пытаясь запихнуть обратно рвущийся наружу крик.

«Это могло случиться со мной, – думала она, глядя на мужчину, безвольно обвисшего на перилах и бормочущего себе под нос одно и то же. – Не сейчас, конечно, но лет через пять или шесть…»

Тина видела как наяву – затянувшуюся депрессию, осточертевшую работу, бесконечное холодное болото, пустой дом… И понимала, что, если кто-то направлял сель из мелких, бытовых, занудных бед, если кто-то и впрямь дирижировал этим адом, в своё время увеличивая нажим и подбрасывая нужные мысли, – она могла бы и сломаться. И оказаться тем самым человеком, который покорно выстрелит в незнакомца, потому что «так сказал он», а потом тихо сойдёт с ума.

– Не смотри, – мягко попросил Кённа и нежно провёл пальцем от её виска к губам. – Ты другая. Я насмотрелся на людей. И, поверь, те, кто предпочитает жевать копчёную курицу перед телевизором, очень сильно отличаются от тех, кто однажды устаёт от собственной жизни, выходит из дома, садится в первую попавшуюся попутку…

– И пропадает без вести? – мрачно пошутила она и мысленно похвалила себя за то, что зубы почти не клацают.

– …автостопом путешествует вокруг света, возвращается и пишет бестселлер, – невозмутимо закончил Кёнвальд и легонько поцеловал её над бровью, заставляя склонять голову. – Ты молодец. Хорошая девочка, Тина Мэйнард, так держать. Постарайся продолжать в таком же духе ещё хотя бы полчаса, а потом можно выпить горячего молока в компании Уиллоу, помыть голову и лечь спать. А завтра воскресенье, выходной, – не надо никуда торопиться.

Тина вздохнула, улыбнулась.

«Кажется, отпустило».

– Ты мысли читаешь?

– Всего лишь жизненный опыт, – усмехнулся он. И повернулся к хозяину дома. – А теперь посмотрим, что с тобой такое случилось, бедняга Ларри Вуд.

Кённа прищёлкнул пальцами, зажигая колдовские огни, но на сей раз не два, по одному над каждым плечом, а шесть. Сгустки синего пламени разлетелись по углам помещения, а те, что покрупнее, перекрыли дверь и лестницу. Освещение разительно изменилось – стало холодным, почти режущим глаз, как в фильмах ужасов про безумных хирургов. Звуки теперь увязали в воздухе – все, кроме тех, что исходили от самого Кёнвальда. Тина не слышала собственного дыхания и голоса, зато шелест одежды речного колдуна и тихий стук подошв о паркет казались оглушительными.

– Ларри Вуд, усни.

Приказ был умиротворяющим, ласковым. Мужчина наверху перестал вздрагивать и трясти головой; когда Кёнвальд поднялся к нему, он сполз по балясинам и распластался на полу, в шаге от лестничного пролёта.

– Бедолага, нелегко тебе пришлось, – выдохнул Кённа свистяще, прикасаясь к его лицу. Затем прикрыл глаза и замер, точно разглядывая нечто, видимое только ему. – Вон какой чёрный шлейф тянется… Кто-то хорошо над тобой поработал: увольнение – это ещё цветочки были, а потом жена ушла, в тот же год родители умерли, и у тебя самого на обследовании нашли кое-что неприятное. Впрочем, ты тут сам виноват, нечего было шляться по массажным салонам. Под конец ещё какие-то долги вылезли, из банка стали названивать, и тут навязчиво начинает сниться некто, предлагающий решение всех проблем. А ты слишком мало читал, чтобы представлять, какая расплата последует за исполнением одной маленькой странной просьбы. – Он раскрыл глаза, пылающие сейчас невыносимо; от взгляда, кажется, могли остаться ожоги на коже. – Родителей, конечно, не вернуть, да и со своей Грейс тебе надо разобраться самостоятельно, однако остальное поправить можно.

Не оборачиваясь, он сделал пальцем движение, каким подманивают совсем детей или любопытных кошек. Внизу распахнулась дверь, и через неё, вальяжно покачиваясь, вылетел пузатый графин с водой. Кённа поймал его, перехватил