На золотом крыльце — 2 - Евгений Адгурович Капба
— Деда Костю? — заинтересовался один из них, с огромным шрамом через все лицо. — Шарку Нарку-Матуур?
— Э-э-э-э… Да, наверное, — что-то такое я слышал от Маухура, но утверждать не мог. — Константин Константинович Иголкин. Но и как вы сказали… Нарку-Матуур можно, в принципе, на русский перевести примерно так, как он на некоторых конвертах подписывался.
— Гарн! Знаем, знаем! — закивали они. — Великий старик! А Маухур, похоже, хватку теряет, обычно он любил врагов поджигать и отправлять побегать. А тут — гирлянды, кишки… Топорно работает, прямолинейно! Может, пора давать ему новое прозвище? Например — Маухур Кишечная Палочка! Или Маухур Прямая Кишка! А тебя как звать, душруг рхишк?
— Миха, — представился я. — Прозвища пока нет, не заработал.
— Аста! Нарсоу! Айнар! Шарах! — представились они, и Нарсоу проговорил: — Ты вот сразу сказал, что тут у вас дерьмовое местечко, но я тебя уверяю — мы привезли в этой карете настоящий бубхош багронк. Мы-то эту дрянь кинем и уедем, а вы останетесь…
— И что там такое? — не мог не поинтересоваться я. — Через эфир ничего не видно!
— Гос-дуруб! — прошептал Аста. — Реально стремный! Или стремная? Там Моргот разберет, да и то не обязательно.
— Хозяин? — удивился я. — Какой еще хозяин?
Примерно так переводилось это «гос-дуруб». Хозяин, лорд, покровитель, хранитель. Многое зависело от интонации и ударения, в бурзгаше не такой-то большой словарный запас, с русским не сравнить — вот орки обычно и компенсировали экспрессией и выразительностью.
— Господа юнкера-а-а! — раздался голос Оболенского. — Кто там хотел пострелять?
— Всё, меня зовут, — с сожалением проговорил я. — Может, свидимся еще? На железе бы позвенели, у меня есть гномский дюссак!
Я продемонстрировал подарок кхазадов и спровоцировал таким образом одобрительное цыканье зубом и многозначительные взгляды. Вот нравятся мне уруки, хоть они и законченные мерзавцы. Обаяние зла в чистом виде!
— Мясо возьми? — предложил Аста, как будто в ответ на мои мысли.
Зло в чистом виде мясо случайному знакомому не предлагает.
— А давайте, — с воодушевлением согласился я. — Отдарюсь!
— Ты мне, я — тебе, — заухмылялись орки. — В следующий раз мы сожрем всю твою еду, обосрем твой сортир и будем храпеть в твоем доме!
— Всенепременно! — вернул улыбку я. — Я запомнил! Обзаведусь домом — милости прошу! А пока я голодранец, так что бе-бе-бе!
И побежал догонять наших под жизнерадостное гыгыканье уруков, которые явно были довольны общением со мной.
Тройка юнкеров и Оболенский в это время двигались через атриум к одной из угловых башен. Видимо, у них уже шла какая-то беседа, и я, пристроившись в арьергарде, стал слушать корнета:
— … Все, что сейчас происходит — типичная раскачка. В плане инцидентов Черная Угра считается одной из самых предсказуемых Аномалий, — пояснял Оболенский. — Сначала идет шесть-восемь пробных вылазок тварей, примерно таких, как вы пережили по пути сюда. Потом — то, что мы называем Девятым Валом — собственно, сам Инцидент. Черный туман покрывает собой всю пойму реки Угра, как раз до стен нашего форпоста. Дышать им не рекомендуется, лучше использовать армейские противогазы, иначе тянуть начинает очень быстро: три-четыре часа и — раскоординация, пограничные психические состояния, нарушение метаболизма и хроническая усталость. И далее по нарастающей. А в противогазе — нормально, и сутки можно потерпеть.
— Сутки — в противогазе! — вздохнул Тинголов. — О, Эру!
— Эльфам еще и инъекции каждые три часа надо делать, витаминчики там, стимуляторы и прочая поддерживающая фармакология. Больно вы для Хтони нежные, — строго сверкнул глазами корнет. — Но это — лирика. По факту — твари будут переть тут постоянно, и сокращать их поголовье — наша прямая обязанность. А ингредиенты собрать после того, как приступ отбили — неплохой приработок. Тут тоже всё классически: приемщиков интересуют только черные сердца, остальной ливер, рога и копыта — в утиль. Вырезаешь сердце, закидываешь в пластиковый контейнер, тащишь на базу в холодильник, сдаешь под роспись кладовщику, а потом, когда приемщики приезжают — вся база получает премии. Тутто пер тутти, как говорят итальянцы. Всё для всех!
— А скажите, корнет… — вкрадчивым голосом поинтересовался Беземюллер. — Сколько стоит, скажем, сердце хтонического барсука?
— Приемщики берут по триста денег, но это оптовая цена, на рынке дороже.
— Верда-а-аммте шайзе… — простонал Ави. — А аиста?
— Четыреста двадцать, — пожал плечами Оболенский.
— Доннерветтер… — кажется, в уголках глаз у гнома выступили слезинки. — Какой кошмар. Гребаная трагедия. Валидолу мне. Или — пустите меня к пулемету! У меня стремительно прогрессирующая депрессия!
— Будут вам пулеметы. На северной башне у нас три машинки системы Федорова на треногах, а еще — полный комплект для снайперской пары и автоматы Татаринова, но не АТ-2000, а АТ-1974…
— … под калибр 7,62, — кивнул я. — Я из такого пару раз стрелял.
— А мне — винтовку, — обрадовался Тинголов. — Я же эльф!
А Юревич ничего не сказал, ему пофиг было из чего стрелять, он у нас универсальный солдат!
* * *
То, что казалось ожившим кошмаром, из башни броневика виделось совсем по-другому. Конечно, енотовидные собаки величиной с хорошего волкодава, с горящими глазами и шлейфом мрака — дичь первостатейная, но на то и мы — охотники, чтобы дичь отстреливать! С воздуха вылазку енотов прикрывал журавлиный клин, но его лихо раскатывали местные зенитчики: тут имелось несколько спаренных автоматических пушек, и они лупили трассерами в зенит, выбивая из хтонических пернатых тварей всю дурь.
А мы занимались енотовидными собаками. Оболенский деловито рассказывал и показывал нам особенности того или иного вида оружия, предлагал попробовать, советовал — какое упреждение брать и какой боеприпас будет наиболее эффективным. И мы пробовали.
Ави после сафари на броневике зафанател от пулеметов. Он стрелял там у себя в Железноводске во время допризывной подготовки, или как она там у кхазадов называется, но по-настоящему оторвался только здесь. Длинными очередями он отсекал мелкие группки тварей и потом гасил их прицельным огнем. Грохот стоял неимоверный, гильзы летели по полу, маслено сверкая на солнце. Боеприпасы гном не экономил, расходуя их от всей души. Не свое ж, не жалко!
Руари Тинголов, похоже, решил доказать, что он самый эльфийский эльф из всех. Снайперская винтовка в его руках
