Гимназистка - Василиса Мельницкая

Но то, что Яра произнесла, не сочеталось ни с выражением ее лица, ни с эмоциями, что она испытывала.

— Сава, прости. Я плохой друг. И чьей-то девушки из меня тоже не получится.

Она вдруг коснулась пальцами его щеки. Савелий почувствовал тепло, разливающееся внутри. Тепло и… покой.

— Яра, что ты делаешь⁈

Она отдернула руку.

— О таком надо спрашивать, верно, — прошептала она. — Прости, что украла немножко твоей боли. Карамелька, нам пора.

Яра выскочила из машины прежде, чем Савелий успел ее остановить.

Глава 62

Меня оглушили чувства и эмоции Савы. Какая там ревность! Тоска, растерянность, разочарование, сожаление… Но больше всего боли. Не физической, а душевной, окрасившей все в черный-черный цвет.

Я уже осознала, что заигралась. Гормоны тому виной, глупость или мое нестабильное состояние, не важно. Теперь бы с последствиями разобраться. Зато выбор я сделала окончательный: никакой романтики. Не буду ни с кем встречаться, не имею права. Неизвестно, что меня ждет, и тянуть за собой ни в чем не повинного человека — мерзко.

А еще я поняла, что если бы имела право выбирать, то выбрала бы не Матвея, а Саву. Хотя бы потому, что он давал мне свободу выбора, ничего не требовал и беспокоился обо мне, несмотря ни на что. А Матвей… он прав. Но он меня подставил.

И эта тьма… Тьма, в которой есть и моя вина…

Я зачерпнула ее неосознанно, забрала себе, заполняя образовавшуюся пустоту светом. И только потом поняла, насколько это интимный жест. Даже поцелуй не был бы таким откровенным выражением чувств.

И что мне оставалось? Только сбежать…

Я ничего не соображала, очутившись на улице, не могла сориентироваться в пространстве. Внутри разгорался непонятный жар, кожа пылала, в глазах темнело, голова кружилась. И хотелось выплеснуть это все, освободиться…

— Яра, нет! — услышала я.

Сава схватил меня сзади, заламывая руки за спину.

— Держись, Яра! Не сейчас! Не здесь! — И совсем непонятное: — Где вас носит⁈ Быстрее!

Писк Карамельки ударил по ушам.

— Да к черту!

Мы провалились в Испод.

— Давай, — выдохнул Сава, отпуская меня. — Теперь можно.

Я вскинула руки, и вокруг меня закрутился огненный смерч. Карамелька, яростно вереща, вцепилась коготками в плечо. Сава обнял меня со спины, крепко прижимая к себе.

— Давай! — подбодрил он. — Жги!

И я ударила. В пустоту, в никуда, но в полную силу. Водоворот огня с оглушающим гулом умчался прочь, оставляя после себя пепел. Нам с Савой и Карамелькой он вреда не причинил.

Вздох. Другой.

— Что теперь будет? — прошептала я.

— Ничего, — ответил Сава. — Все в порядке. Бей еще, если нужно.

Я отрицательно качнула головой, ощущая опустошение. И повернулась к нему лицом, обняла. Карамелька захлопала крыльями где-то сбоку.

— Возвращаемся, — сказал Сава.

В обычном мире ничего не изменилось. Все та же пустынная набережная, едва подсвечиваемая светом уличных фонарей. Разве что рядом со спорткаром Савы появился свирепого вида мужчина в темной одежде. Его я заметила не сразу. Разжимать объятия не хотелось.

«Прости, — мысленно произнесла я, обращаясь к Саве. — Я поздно поняла, что выбрала не того парня. Но теперь ты об этом не узнаешь».

— Мяу! — напомнила о себе Карамелька.

Я спохватилась, что надо искать ошейник-артефакт, ведь она теряет его перед Исподом, и сейчас любой признает в ней химеру. Однако Карамелька вновь стала обычной кошкой, правда, без ошейника. И я увидела незнакомого мужчину.

Сава развернулся к нему, задвинув меня за спину.

— Курсант Бестужев, мне придется доложить о том, что произошло.

В голосе мужчины не было злости или высокомерия, но Сава моментально выпустил колючки, как ежик.

— А что мне оставалось делать? Было бы лучше, если бы она спалила половину пригорода⁈

— Я не обвиняю, — вздохнул мужчина. — Но правила ты знаешь.

— Знаю. Докладывайте.

— Сава не виноват, — вмешалась я. — Не надо его наказывать.

Мужчина закатил глаза.

— Яра, помолчи, — велел Сава. — И вообще, как ты себя чувствуешь?

— Нормально… — Я повела плечом. — Не пойму только, что с ней не так.

Я указала на Карамельку.

— Преобразование, — выдал мужчина. — Твоя химера теперь метаморф. Это из-за вашей связи и из-за артефакта, работающего в момент выброса силы.

— То есть, ошейник больше не нужен? — удивилась я.

— Не нужен.

— А вы кто? То есть… я знаю, кто, но как вас зовут?

Мужчина усмехнулся и оставил мой вопрос без ответа.

— Курсант Бестужев, — обратился он к Саве. — Проводите девушку.

После этого он шагнул в кусты и растворился в темноте.

— Ты как? Идти можешь? — спросил меня Сава.

— Смеешься⁈ — возмутилась я.

Сделала шаг и покачнулась. Он усадил меня в машину, нашел ошейник и сел за руль. Карамелька настойчиво тыкалась носом в ладони. И, кажется, просила она не ласку. Я и сама вдруг поняла, что сильно проголодалась.

— Еще не очень поздно, я знаю кафе, что еще работает. Поедем туда, — сказал Сава, не смотря в мою сторону.

— Домой, — попросила я.

— Хватит спорить.

Он произнес это негромко, но плеснуло раздражением.

— Время, — пояснила я. — У меня комендантский час.

— В ночь испытания тебя это не остановило.

— Так лестница была. У Клавы.

Сава чертыхнулся и завел мотор. Через несколько минут мы остановились у дома, где я жила.

— Тебя покормят? — спросил он.

— Найду что-нибудь.

— Например, веревку?

— Э-э… Зачем?

— Спустишь из окна. Пакет привяжу. С едой, — проговорил он с выразительными паузами.

Кажется… Нет, определенно. Его раздражала моя глупость. И что делать? В очередной раз просить прощения? Есть один прекрасный способ не доставлять людям неудобств. Думать головой прежде, чем что-то делать. Просчитывать наперед последствия любого поступка.

— Яра, дальше будет легче, — терпеливо произнес Сава, так как я молчала. — Сила стабилизировалась. Это был последний скачок. После него нужно хорошо поесть, ты потеряла много энергии. И химеру покормить, она тоже голодна. Прекрати винить себя, ты ни в чем не виновата.

Виновата. И мы оба это знаем.

Карамелька раздраженно куснула меня за палец. Как бы она в таком состоянии не опустошила холодильник Антонины Юрьевны.

— Подождешь? Я быстро, пара минут,