Гимназистка - Василиса Мельницкая
— Ведь там будут и приборы, — возразила я. — Более точные, чем…
— Это не твоя забота. Сделай, как я сказал.
— А если не получится?
— Получится, Яра. Постарайся, и все получится. Химеру на полигон не бери. И запрети ей там появляться. Это все. Иди.
— Все? — удивилась я. — А как же мой наставник? Кто им теперь будет?
— Что значит кто? — Александр Иванович приподнял бровь. — Савелий Бестужев, кто ж еще.
— Он… ничего вам не сказал? — растерялась я. — Тогда… где он? С ним все в порядке? Это из-за Испода? Александр Иванович, если бы Сава…
Он поморщился и жестом заставил меня замолчать.
— Я не монстр, чтобы наказывать Савелия за то, что он предотвратил беду. В любом правиле есть исключения. Но выслушивать невразумительные блеяния насчет несовместимости характеров наставника и подопечной, я не намерен. Поэтому твой Савелий отправился на сельскохозяйственные работы.
— Он не мой, — пробормотала я. — Э-э… что⁈ Вы наказали его за то, что он не хочет быть моим наставником?
— Яра, ты б разобралась со своими мужиками!
— А я уже, — с вызовом ответила я.
— И кто, позволь узнать, счастливчик?
— Никто. Я отказала обоим.
— Надо же! — Александр Иванович не скрывал восхищения. — Мудро. Так вот, у академии давние связи с сельхозпредприятием «Рассвет». Они нам продукцию поставляют, а мы им — бесплатную рабочую силу для борьбы с урожаем. Это обычная практика. Поэтому в сентябре все курсанты на сельхозработах. У Бестужева было особенное поручение, поэтому я выправил ему освобождение. Но теперь, когда с тобой все в порядке, пусть потрудится на благо империи.
— Все же наказали, — вздохнула я.
— На самом деле, нет. — Взгляд Александра Ивановича потеплел. — Там весело. Через пару лет сама узнаешь. Савелию стоило сменить обстановку после похорон бабушки. С тренировками ты и сама справляешься неплохо, скоро еще курс военной подготовки начнется. Вернется твой Савелий, никуда не денется.
— Он не мой! — вновь возразила я.
— Как не твой? Твой наставник, — с ехидством напомнил Александр Иванович. — Ладно, Яра. Иди. И не надо махать мне рукой, когда увидишь на трибуне.
— По-вашему, я совсем дура? — обиделась я на прощание.
Я и насчет Карамельки сама догадалась. Не стоит ей появляться на полигоне, неизвестно, как она на концентрацию магической силы отреагирует. Вырастет до размеров пантеры, например. И как я ее прятать буду?
Комиссию нам представили в первую очередь. Кроме Александра Ивановича в нее вошли люди из министерства здравоохранения и офицеры кадетского училища. Вызывали по алфавиту, и перед тем, как зайти под защитный купол, я успела понаблюдать за испытаниями. Действительно, все просто: пробить чужую защиту и не позволить разрушить свою.
Выполнить задание Александра Ивановича было бы сложно, если бы щиты не подсвечивались разными цветами, для удобства членов комиссии. Всего-то и оставалось, что не сбиться со счета. Хм… И не переусердствовать, разбивая очередной щит. Это я поняла, начав слишком резво. От первого соприкосновения с моей силой лопнули три щита. Я надавила чуть слабее — разнесло два следующих. Чтобы разбить шестой, пришлось добавить силы. Седьмой и восьмой испарились практически одновременно. А по девятому пошли трещины.
Отсчитывая удары сердца, я думала о том, что случится, когда я уберу щит. Ведь девчонки держали его до последнего, и воздействие ослаблялось, когда щит покрывался трещинами. А я уберу… и что? Меня размажет по защитному куполу?
Уходить с линии удара — не вариант, я выдам себя. Рискнуть? Я доверилась бы Александру Ивановичу, если бы не знала о его тяге к проверкам. Сразу не сообразила спросить, теперь вот… выкручивайся!
Мало практики, я не умела управлять своей силой так, как хотелось бы. А что бы я сделала, если бы могла? Убрала бы щит постепенно? Нет. Пожалуй, пустила бы по нему трещины. Как это должно выглядеть? Точка. Ползущая паутина. На счет… семьдесят пять. Пяти ударов сердца хватит?
Семьдесят три. Семьдесят четыре. Семьдесят пять. Я представила, как по щиту расползаются трещины. Семьдесят шесть. Семьдесят семь. Не только я, комиссия тоже должна их увидеть! Семьдесят восемь. И все, кто за мной наблюдает. Семьдесят девять. Пора!
Восемьдесят.
Щит рассыпался. Я закрыла глаза, ожидая удара. Но нет. Обошлось. Хоть тут попала в восьмерку!
— Барышня Михайлова, оставайтесь на месте.
Как? Разве это не все?
— Еще одно испытание. — Я не видела того, кто говорил. Голос мужской, но незнакомый. Его усиливали искусственно. — Вы же ведьма, верно?
Я неуверенно кивнула. Отрицать как-то глупо, хотя природной, ведьмовской силой я не пользовалась с тех пор, как прокляла девчонок в детском доме.
— Покажите нам ее.
— Что именно? — спросила я.
— Что угодно, на ваш выбор.
Проклинать кого-то — определенно не вариант. Тогда что? Отворот- приворот? Глупо и противозаконно. И почему на ум приходят только пакости? И я понятия не имею, как определяют уровень силы у ведьмы. Если, к примеру, я ветер вызову? Управление погодой, пожалуй, самое безобидное. Или дождь? Я посмотрела на небо — ни облачка. Да и купол может помешать. Тогда вода? Ладно, попробую.
«Матушка вода, чистая струя…» — пронеслись в голове слова давно забытого заговора. Того, что из прошлой жизни. Я закрыла глаза и раскинула руки в стороны, нащупывая в земле воду. Пол земляной, может, и откликнется какой родник. «Вода, водица, моя сестрица, бежишь, не останавливаешься, омываешь пенья, коренья, желты пески…»
Есть! Не то, чтобы сильный родник, но вывести на поверхность земли эту воду мне по силам. Еще немного…
— Достаточно! — прогремел голос. — Боярышня Михайлова закончила испытание.
Я открыла глаза и увидела трещину в земле, пересекающую площадку полигона. Она до краев была наполнена водой.
Из гимназии я улизнула сразу после того, как объявили результаты. Посчитали, что у меня девятый уровень силы, и получить нагоняй от Александра Ивановича я всегда успею.
Глава 64
Как ни странно, Александр Иванович не посчитал нужным обсуждать со мной результаты тестирования. Наверное, уже сказал все, что хотел.
Девчонки, зачисленные на факультет целительства, отправились праздновать это событие. Парфетки, разумеется, отдельно. Катя с ними не пошла, звала меня в другую компанию, но я не захотела портить им веселье. Настроение, мягко говоря, было паршивым.
А кому нравится быть куклой,
