Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 2 - Sankyung
Когда оба врача склонили головы и вышли из палаты, я глубоко вздохнул.
– Чувствуешь облегчение, да?
– Да, мне чуть не пришлось жить с тяжелым бременем на плечах до конца жизни.
– Ну не до конца. Ха-ха.
– Что?
– Милость легко забывается, а обида таится долго. Таковы люди. Мы никогда не забываем деньги, одолженные другу, который срочно их занял, а потом не вернул, но не помним, у кого и сколько заняли из тех денег, которые целиком потратили.
Может быть, все так. Но разве не люди также стараются сохранить память о милости до самого конца?
Дедушка, перестав говорить о серьезном, сменил тему:
– Ну теперь-то можно и выпить? Что скажешь?
– Да, выпьем в честь успеха операции. Чего бы вам хотелось?
Дедушка облизнул губы, на мгновение задумался, а затем легко хлопнул в ладоши.
– Мы же сегодня ничего не ели. Давай возьмем что-нибудь сытное. Может, отварную курицу и стакан макколли?
– В больнице лучше есть жареную курицу, а не отварную.
– Жареную?
Лицо дедушки стало недовольным. Похоже, пожилым людям жирная пища не по нраву.
– Тогда давайте возьмем и вареную, и жареную. А в качестве выпивки возьмем по банке пива. Макколли – слишком тяжелый алкоголь.
Я попросил агентов, стоящих у палаты, принести нам еду. Возможно, из-за вареной курицы доставка заняла довольно долгое время. Перевалило уже за десять вечера, где они только нашли это блюдо? Невероятные люди.
Глядя на жареную курицу, которую принесли в палату, дедушка только моргал:
– Это что? Почему курица такая темная?
– Потому что ее обжарили в соевом соусе. Вы впервые такое видите?
– Зачем так баловаться с курицей? Кто вообще будет бросать ее в соевый соус?
– Это деликатес. Может, хотя бы попробуете?
Дедушка махнул рукой, как будто ему этого совершенно не хотелось.
– Не надо. Сам ешь от пуза. А я буду есть вареную.
Мы чокнулись банками пива, и каждый принялся за свою курицу. Но когда по больнице разошелся аромат жареной курицы, дедушка не смог справиться с любопытством.
– Дай-ка мне один кусочек. Как она пахнет…
Я с улыбкой протянул ему крылышко. Мне было любопытно посмотреть, какой окажется реакция, но она была вполне предсказуемой. Как только соленый вкус защипал его язык, выражение лица дедушки изменилось. Ради здоровья он избегал острого и соленого, поэтому этот вкус наверняка открыл ему совершенно новый мир.
– Доджун.
– Да.
– Давай меняться.
Так и знал. Вкус жареной курицы после глотка пива не променяешь ни на что. Дедушка уже выглядел как ребенок.
– Не ешьте слишком много. Иначе будет несварение.
Когда я протянул ему тарелку с курицей в соусе, передо мной оказалась миска с отварным мясом.
Так и знал.
Вареная курица и пиво сочетаются плохо.
* * *
– Перестань притворяться больным и скажи честно. Кто тебе приказал?
– В-вы кто?
– Родственники жертвы. А что?
– Н-неужели… Он скончался?
Из-за давления, исходящего от троих мужчин в черных костюмах, водитель грузовика побледнел.
– Еще неизвестно. Но мы хотели бы кое-что услышать. Кто-то ведь приказал тебе врезаться в них на грузовике, да?
– Н-нет. Это правда был несчастный случай. Я просто ехал всю ночь и задремал. Прошу, поверьте мне.
– Мы сами решим, верить или нет. Если скажешь правду, мы замнем все прямо здесь, сделав вид, что ничего не было, а если хоть немного соврешь, твоя жизнь кончена.
Водитель грузовика вдруг вскочил с кровати и упал на колени:
– Прошу, проявите снисходительность. Работы сейчас так мало, что пришлось ехать на пустом грузовике. Я не мог оплатить даже бензин, и меня накрыло злостью настолько, что после ужина я выпил всего полбутылки соджу. Из-за опьянения… Я совершил смертный грех.
Водитель грузовика уткнулся головой в пол и разрыдался.
Секретарь Ли Хакджэ, молча наблюдавший за этой сценой, тихо вышел и сказал следовавшему за ним секретарю:
– Давите на него до конца. Если что-то выясните, немедленно сообщите мне.
– Да, секретарь.
Слова водителя грузовика, который даже заплакал, звучали правдоподобно, но сомнения не покидали Ли Хакджэ. Что-то в них казалось немного странным.
– Хм, обычно виновники аварии не спрашивают, сильно ли пострадала жертва или умерла ли она. Или что-то типа того. Почему он сказал «скончался»?
– Хм… Как знать? Может, давление заставило его говорить более уважительно?
– Вот как? Ладно. Иди работать.
Оставив поклонившегося ему секретаря, Ли Хакджэ поднялся в палату председателя Джина.
* * *
– Говоришь, родственники приехали?
– Да, жена помощника Ким Юнсока и его мать.
– Скажи им не беспокоиться и подыщи неподалеку хорошее место, где можно остановиться.
– Я уже забронировал для них отель. А еще мы освободили для них палату и приставили сотрудника, который будет выполнять всякого рода поручения.
– Хорошая работа.
Похоже, председателя Джина удовлетворили тщательные меры секретаря Ли Хакджэ, и он кивнул.
– Кстати, председатель.
– М?
– Я еще никуда не сообщал, что с вами случилось, но, думаю, может быть, лучше рассказать об аварии?
Председатель Джин понял намерения Ли Хакджэ.
– Хочешь проверить реакцию?
– Да, кто-то обязательно начнет действовать. Конечно, если это был чей-то план, а не просто авария.
– А ты вообще не веришь в обычное ДТП.
– Прошу прощения. Но, председатель, разве вы попросили перевести вас в реанимацию не из-за подозрений?
Глядя на опустившего голову Ли Хакджэ, председатель Джин тихо вздохнул.
– Что ж, давай танцевать под твою дудку. Так и сделай. Благодаря тебе я смогу пару недель здесь отдохнуть.
– Я также расскажу Доджуну. Он сообразительный парень, так что все поймет.
– Ладно. Как бы там ни было, я буду отдыхать здесь, а тебе придется сделать все, чтобы не пускать в палату моих детей.
– Да, председатель, я позабочусь, чтобы ничего не отвлекало вас от отдыха.
* * *
Первым в больницу примчался Джин Юнги, отец Доджуна. Не было ничего удивительного в том, что отец, который заботится о своем ребенке, среагировал быстрее всех.
– Секретарь! – Совершенно побледневший Джин Юнги увидел Ли Хакджэ, который преграждал путь в реанимацию, и подбежал к нему, громко крича. – Как Доджун? Он в порядке? Не сильно пострадал?
– Успокойся. Доджун в порядке. Он сейчас идет на поправку, так что не беспокойся и подожди.
– А что с отцом? С ним тоже все нормально, да?
Когда Ли Хакджэ замялся с ответом, и лицо Джин Юнги побледнело.
– Юнги! Секретарь Ли!
Следом за младшим прибежали еще двое: вице-председатель Джин Ёнги и второй сын, директор Джин Донги.
Ли Хакджэ, чтобы не поднимать шум в больнице, вывел сыновей председателя на улицу, а затем рассказал им подробности сегодняшней аварии и о том, что он сделал до сих
