Гимназистка - Василиса Мельницкая

— Сава, не драматизируй, дядя не монстр. А мне через десять минут надо быть в училище.

— Матвей, останься, пожалуйста, — вмешалась я. — Уверена, Александр Иванович подтвердит, что ты задержался по уважительной причине.

Иначе они до утра спорили бы. А я хотела, чтобы Матвей остался. Я не могла сказать ему правду о себе, и Савелий был так же связан клятвой. Пусть Александр Иванович решает, как поступить.

Я погладила химеру, почесала ее за ухом, как обычного котика. Она затарахтела, не открывая глаз.

— Яра, это незаконно, — сказал Матвей, когда Бестужев вышел из машины. — Савка тебя подставил.

— Нет, Матвей, — вздохнула я. — Он меня не подставлял. Ты прости, я не могу объяснить. Скажи лучше, она всегда на еду бросаться будет? На любую?

Я, в принципе, не представляла, разрешат ли мне оставить химеру, однако, если не удастся вернуть ее на изнанку мира, то… что? Как ей тут жить? Думать о том, что малышку-котика попросту уничтожат, не хотелось вовсе.

— Наестся она. Маленькая совсем, с такой проще, — ответил Матвей. — Так ее к тебе привязали?

— Угу…

— Тогда она будет тебя слушаться.

В машину вернулся Бестужев. Он откинул сидение, и назад сел Александр Иванович, заставив Матвея подвинуться. Хлопнула дверца, Бестужев занял место водителя.

— Привет, дядь Саш, — сказал Матвей. — Мне в училище надо. Я никому ничего не скажу. Разрешите идти?

— Сава, давай к училищу, — произнес Александр Иванович как-то устало. — Матвей, мы с тобой после побеседуем.

Я так расстроилась, что забыла поздороваться. Не хочет Александр Иванович говорить племяннику, что я — эспер. И, значит, в наших с Матвеем отношениях всегда будет присутствовать ложь.

— Здравствуй, Яра, — услышала я.

А еще почувствовала, что Александр Иванович раздражен и недоволен. Это неудивительно, но в чем я виновата?

— Здравствуйте, — ответила я. — Матвей, между прочим, мне жизнь спас.

— Яра… — запротестовал Матвей.

— Это он застрелил бешеного пса. В самый последний момент.

Александр Иванович молчал. Бестужев сосредоточенно вел машину.

— Я уже дважды обязана ему жизнью, — добавила я.

— Яра, я твой намек понял, — сдержанно произнес Александр Иванович. — Я поговорю с Матвеем. А за спасение твоей жизни его, непременно, отметят в училище.

Химера опять пряталась под курткой. Испугалась Александра Ивановича? Жаль, я так мало успела о них узнать.

Попрощавшись, Матвей ушел. Я пересела назад, освободив переднее кресло для Александра Ивановича. По всей видимости, неприятная беседа состоится в машине. В управление меня не поведут, а бегать по конспиративным квартирам попросту нет времени.

— Слушаю, — коротко и сухо произнес Александр Иванович.

Я рассказала, что произошло. И оказалось, что толком я ничего не запомнила, даже окрас собаки. Черная или серая? А, может, шоколадная? В темноте не рассмотрела. Порода? Что-то свирепое, с огромной мордой и толстыми лапами. И разве это важно? Собака мертва, ее можно осмотреть.

Как в Испод попала? Не знаю. Испугалась, очень сильно. Как выбралась, тем более, непонятно. И химеру я с собой не звала. А что леденец в кармане завалялся, так я в Испод не собиралась!

— Это случайность? — спросил Бестужев, обращаясь к Александру Ивановичу. — Откуда взялась эта бешеная собака?

— Разберемся, — ответил он. — Вы мне лучше скажите, что теперь с химерой делать!

— А какие есть варианты? — поинтересовалась я. — Убивать ее я не дам!

Кто ж меня спрашивать будет… Но я хотя бы обозначила свою позицию.

— Да кто б сомневался, — с ехидством произнес Александр Иванович. — Мне, знаешь ли, тоже твоя психотравма ни к чему. Тебя с котом в дом пустят? Туда, где ты сейчас живешь?

— Не знаю, — призналась я. — А как же крылья?

— Маскировочный ошейник? — предложил Бестужев. — Но он же энергии жрет немерено…

— Есть другие предложения? — Александр Иванович бросил на него хмурый взгляд. — Ты за нее не переживай. Она из Испода до нас дотянулась. С артефактом точно справится.

— Я… дотянулась? — удивилась я. — То есть, я пыталась, от отчаяния. Но разве получилось?

— Я почувствовал смутную тревогу, — ответил Бестужев. — Будто с тобой что-то нехорошее случилось.

— А я очень даже ясную, — буркнул Александр Иванович. — Случилось. Спасите, помогите. Позвонил Саве, он поехал к тебе.

— Хозяйка дома сказала, что ты ушла на пробежку, — подхватил Бестужев. — Я туда, возле кафе увидел вас с Матвеем.

— Вот оно как… — протянула я.

— Я поговорю с вашей директрисой, чтобы при замере силы не устраивали сенсацию, — сказал Александр Иванович.

— Сенсацию?

— Десятка, Яра. Это десятка, без вариантов.

— Может, вы и с Антониной Юрьевной поговорите? — осмелела я. — Чтобы разрешила взять котика?

— Котика! — фыркнул Александр Иванович. — Сава, расскажи ей… о котике. Я за ошейником.

Он ушел в Испод из машины.

— Тут рядом булочная есть, — сказал Бестужев. — Я сбегаю, куплю чего-нибудь твоей зверушке.

Он принес сладкие булочки, и химера с довольным урчанием набросилась на еду.

— Они едят все, — сказал Бестужев. — Сладкое обожают. Считаются травоядными, но это в Исподе. Тут и колбаску слопают, если дать. Расстройства желудка у них не бывает. Они как-то иначе органику расщепляют. Прости, я изучением анатомии и физиологии химер не занимался. Очень быстро привыкают, что еда доступна, их легко можно приучить к определенному расписанию питания. Управлять ими легко, они чувствуют того, кого выбрали хозяином.

— Эмпатически? — спросила я, наблюдая, как моя химера расправляется с очередной булочкой.

— Похоже, так.

— Она все время должна быть рядом? Ой, а это она или он?

— У них нет пола, они не размножаются. Желательно, чтобы рядом, да.

— Как же я буду в гимназию ходить? — забеспокоилась я.

— Хотел бы я сказать, что думать надо было, — проворчал Бестужев, — но ты не виновата в том, что случилось. С собой бери. В хорошую погоду по парку побегает, в плохую — в библиотеке посидит. Они умеют прятаться.

— Она не нашкодит? Без присмотра?

— Не нападет ни на кого, это главное.