Гимназистка - Василиса Мельницкая
— Идеальный же питомец, — сказала я. — Почему их не держат дома, как собак и кошек?
— Яр, тебе повезло, что химера на котика похожа. А из необычного — только крылья. Ты еще попробуй найди другого такого в Исподе. Есть международная конвенция, запрещающая коммерческое использование химер Испода. Влияние перемещения тварей из Испода в наш мир еще толком не изучено. Они не размножаются привычным для нас способом, но как-то там появляются. Поэтому каждая химера, попавшая в наш мир, под контролем.
— Каждая? — оживилась я. — Так они есть? У эсперов?
— У эсперов, — согласился Бестужев. — Но по собственному желанию переместить сюда химеру нельзя. У тебя случай особенный, наказания не будет. Но оформлять это… — Он ткнул пальцем в объевшегося котика. — … придется по закону.
Он отвернулся, постукивая пальцами по рулю.
— Сава, это случайно вышло, — тихо произнесла я. — Честное слово. Прости…
— Что-то кажется мне, что случайного тут только то, что ты в Испод провалилась, — ответил он. — Яра, будь осторожна. И вечерами сиди дома, будь добра.
— Ага, — покладисто кивнула я. — Хорошо.
Насытившийся котик довольно мурчал на коленях.
— Как назовешь? — спросил Бестужев.
— Еще не знаю. Подумаю…
— Заноза в заднице, — подсказал Александр Иванович, появляясь в машине. — Мало того, что тебя прятать надо, так ты еще и надпись на лбу сделать умудрилась.
— К-какую надпись? — растерялась я.
— Я — эспер! — охотно пояснил он. — Держи ошейник, слушай, как его настроить. Сава, а ты давай к ее дому. С хозяйкой придется договариваться. И за что мне все это⁈
Последний вопрос явно был риторическим и ответа не требовал, но я все же не промолчала.
— Может, судьба это, Александр Иванович, а? Мы с вами тоже случайно познакомились.
Я давно подозревала, что способности эспера — один из подарков, о которых говорила Мара. Возможно, химера — тоже подарок? Их же вроде бы… три.
Глава 51
Ночью я не сомкнула глаз. Забывалась ненадолго — и тут же вскакивала, чтобы проверить химеру. Все боялась, что пока я в отключке, малышка отправится грабить хозяйский холодильник. Однако она мирно спала в картонной коробке из-под обуви. На дно я постелила шерстяной платок, рядом поставила мисочку с водой.
Я решила, что это будет девочка. И с именем определилась: Карамелька. Правильнее было бы Леденец, потому что попалась на эту конфету, но оно больше подошло бы мальчику. Поэтому Карамелька. Вполне подходящая кличка для кошки.
Карамелька теперь и выглядела, как обычная кошка. Ошейник-артефакт помогал удерживать иллюзию, созданную Александром Ивановичем. Питался артефакт от моей силы, но это я не ощущала. По словам того же Александра Ивановича, расти Карамелька не будет, и создавать иллюзию котенка, а после ее постоянно менять, нет никакого смысла.
Александр Иванович заставил меня присутствовать при разговоре с Антониной Юрьевной. Ей он представился, как друг семьи Михайловых, воспользовался личиной, изменив внешность, и сказал, что кошка — моя.
— Понимаете, Николай Петрович скончался, не успев рассказать Яре о том, на каких условиях снял для нее жилье, — сказал он. — И Яра переживала, что держать кошку вы не позволите, поэтому оставила ее у меня. Иначе животное очутилось бы на улице. Я сам это предложил. Но теперь обстоятельства складываются так, что я вынужден уехать, и кошку некуда девать.
— Так вот почему Николай Петрович настаивал на отдельной комнате! — всплеснула руками Антонина Юрьевна. — Яра, отчего же ты раньше не сказала? Привести животное с улицы я не позволила бы, но у тебя такие обстоятельства…
Мне было стыдно, потому что добрая женщина подумала, что кошка — подарок Николая Петровича, но все же… не очень. Гораздо сильнее я радовалась, что все так удачно сложилось. И даже Клаву не пришлось переселять, потому что Соня против кошки не возражала.
Я почувствовала, что и Александр Иванович испытал облегчение. И даже поняла, почему. Одна из способностей эсперов, та, из-за которой обычные люди их боялись, это внушение. Если бы Антонина Юрьевна категорически отказалась бы от кошки, ему пришлось бы внушить ей, что пустить кошку в дом необходимо. Хотя бы временно, пока он подыскивает мне новое жилье.
Бестужев говорил, что такое строго регламентируется законом. И последствия Антонина Юрьевна ощутила бы, как и любой другой человек. И горе тому эсперу, что воспользуется силой без веской причины, не имея на то разрешения. У Александра Ивановича оно есть, потому что моя тайна — в приоритете. И если я притащила химеру из Испода, то скрыть ее существование от обычных людей — его обязанность.
В итоге Карамелька поселилась в коробке. Уснула она от сытости, спасибо булочкам, что принес Бестужев. С Антониной Юрьевной мы договорились, что кормить кошку я буду сама, и даже припасла ей на утро оставшуюся булочку.
— С такими крыльями, как у нее, не очень-то полетаешь, — сказал Александр Иванович, — но парить над землей можно. Поэтому следи, чтобы не висела в воздухе при посторонних. Но иногда позволяй разминать крылья.
Легко сказать. А как следить-то? Я не смогу брать Карамельку на занятия. Разве что невидимостью прикрывать. Но это энергозатратно и опасно. Карамелька маленькая, ее и зашибить могут, если не будут видеть.
Проворочавшись всю ночь, утреннюю пробежку я решила пропустить. Вечером набегалась! На занятия я улизнула раньше остальных. Мне еще надо найти место, где оставить Карамельку, и купить ей еды. Кошку я сунула в сумку, благо она не возражала. Правда, попыталась высунуть голову, но я попросила ее сидеть тихо и пообещала, что скоро отпущу побегать, и она послушалась.
Химера понимала человеческую речь?
Наука утверждала, что химеры — тоже отражения нашего мира, только очень сильно искаженные и перемешанные. Не все химеры считались одинаково ручными и понятливыми. Но дикие и не шли к человеку. Моя Карамелька, скорее всего, получилась из чьих-то домашних питомцев.
Это всего лишь теории. Серьезное изучение химер не проводилось, собственно, как и Испода. Обычные люди, находясь на изнанке мира, ничего не видели. А у эсперов и без научных изысканий слишком много обязанностей. Каждый — на вес золота.
На всякий случай, я попросила Карамельку не летать без моего разрешения, добавив, что есть исключение — опасность для жизни.
— Можешь исследовать парк, он большой, — сказала
