Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 2 - Sankyung
– Глава, вы теперь точно станете заместителем мэра, верно?
Услышав слово «заместитель мэра», репортеры глубоко вздохнули. А все потому, что поняли: в соседней комнате собрались ключевые фигуры предвыборного штаба.
Некоторые из репортеров достали даже небольшие диктофоны.
– Эй! За кого вы меня, Ким Кванхёка, принимаете? Думаете, я остановлюсь на этой позиции?
Когда репортеры услышали имя «Ким Кванхёк», они начали многозначительно переглядываться. Возможно, удастся ухватить сенсацию.
– Ох, конечно, нет. Глава, вы непременно должны унаследовать пост мэра. Ха-ха.
– Что? Унаследовать?
Как только раздался резкий голос Ким Кванхёка, в соседней комнате тут же стало тихо.
– Это я сделал нашего кандидата Ко мэром. Так с чего я стану что-то наследовать? Кандидат Ко теперь должен отправить меня прямиком в Ёыйдо[21]. Ведь я лично убрал за ним всю вонь!
– Значит, те подозрения – правда?
– Какие?
– Об освобождении от армии.
– Парень, ты настолько наивен? Или просто глуп? Стал бы такой высокопоставленный чиновник, как кандидат Ко Гёнёль, отправлять собственных детей в армию? Туда должны идти только дети простых людей, вроде нас с тобой.
Репортеры, за которыми наблюдал О Сэхён, выглядели так, словно готовы были взмолиться. Освобождение от военной службы – самая главная слабость кандидата Ко Гёнёля. Так и чувствовалось, что все искренне взмолились, надеясь услышать из соседней комнаты какое-нибудь откровение.
– Знаете, что пришлось сделать, чтобы трое его детей смогли откосить от армии? Десятки поддельных медицинских справок, которые я достал собственными руками. Но какой же и он все-таки негодяй! Зачем было рожать детей в Корее, работая в МИДе? Если бы они родились во время его службы в США, могли бы получить там гражданство и не пойти в армию, как американские граждане. Ха-ха.
– Нет же. Будь они гражданами Америки, им пришлось бы добровольно пойти в армию, когда отец баллотировался на пост мэра Сеула, разве нет?
– И правда так выходит. М-да, счастливчик наш кандидат. Ха-ха.
Репортеры уже начали подпрыгивать на месте. Это же настоящая сенсация. Конечно, окончательное решение должно принять руководство. Если опубликовать эту информацию в газете, будущий хозяин кресла мэра тут же сменится. Теперь именно СМИ решат, кто станет мэром Сеула. А они ни за что не упустят такой прекрасной возможности.
– Но почему третий сын оказался в обороне, а не получил освобождение?
– Ну все из-за жены.
– Что? Из-за жены кандидата Ко?
– Именно. Это не ее сын.
На этот раз даже О Сэхён открыл рот. Выходит, у Ко Гёнёля внебрачный ребенок?
– Вроде как это случилось, когда кандидат Ко работал один в Японии. Разве может мужчина прожить несколько лет на чужбине, да еще и без женщины? Вот он и изменил с сотрудницей МИД.
Репортеры даже позакрывали рты руками, боясь, что будет слышно, как они дышат.
– У кандидата Ко не было выбора. Стоило благодарить жену уже за то, что она позволила включить этого ребенка в семейную книгу. Вот и пришлось отправить его в армию. Но нам не понадобилось даже ничего делать, чтобы вытащить его в оборону. У сына было настолько плохое зрение, что его сразу туда и определили.
Репортеры, получив настолько огромную сенсацию, не могли сдержать волнения. Если бы хоть один из них сейчас встал с места, другие тут же последовали бы за ним.
Тогда О Сэхён, словно в замешательстве, открыл рот. И не забыл понизить голос до шепота, опасаясь, что его услышат в соседней комнате.
– М-минуточку. Репортер Чхве, репортер Пак. Успокойтесь.
– Что это с вами? Разве можно сейчас оставаться спокойными?
Репортеры тоже говорили максимально тихо.
– Давайте не будем это публиковать. Если вы сделаете это завтра, то за день до выборов все перевернется с ног на голову.
– Конечно. Ведь он сделал две вещи, которые абсолютно неприемлемы в нашей стране. Он потеряет голоса всех родителей, которым пришлось отправить сыновей в армию… А внебрачный ребенок лишит его всех женских голосов. Игра окончена.
– Вот и я об этом. И по способностям, и по компетентности кандидат Ко намного лучше кандидата Чхве, зятя чеболя. Очень жаль, если он споткнется из-за такой личной мелочи. Давайте просто притворимся, что ничего не слышали.
– Разве может репортер браться за перо с такими мыслями? Если есть какая-то информация, мы должны сообщить ее, чтобы избиратели сами могли сделать выбор.
О Сэхён, выпив стакан воды, чтобы утолить жажду, нанес последний припасенный под конец удар.
– Что? Хотите полакомиться куском пирога, если победит кандидат Чхве, а не кандидат Ко?
– Эм? О чем это вы?
Все репортеры нахмурились. О каком куске пирога речь?
– Это же очевидно. Как только эта статья увидит свет, станет ясно, что газета, которая принесла эту сенсацию первой, внесла наибольший вклад в избрание кандидата Чхве. Станет ли «Сунъян Групп» сидеть сложа руки? Конечно, они тут же закупятся рекламой! Может быть, даже разом на целый год вперед? Разве нет?
Какие же простодушные ребята. Разве нужно объяснять, чтобы понять, какова ценность этой статьи? Кажется, О Сэхён дал аргумент, чтобы уговорить даже руководство.
Самый сообразительный репортер вскочил, закинув сумку на плечо.
– Директор О, в следующий раз я вас угощу выпивкой. А сейчас мне пора идти.
Все остальные репортеры сразу после него начали, толкаясь, выбегать из комнаты. О Сэхён, оставшись один, тоже встал с места и переместился на другую сторону.
– Все репортеры ушли?
– Да. Стоило намекнуть о рекламе, как ты сказал, и они побежали сломя голову.
– Ринулись продавать сенсацию, хе-хе.
Я налил алкоголь в стакан, который О Сэхён тут же опустошил залпом.
– Ты тоже все слышал, да?
– Конечно, он так громко говорил, что не хочешь, а все равно услышишь.
– Но… Думаешь, это правда?
– Про внебрачного ребенка?
О Сэхён кивнул.
– Важно не то, правда это или нет. А то, что, если завтра вспыхнет скандал, времени погасить его не будет. После выборов вообще не будет важно, правда это или нет.
– М-да, жестоко получилось. А ведь Ким Кванхёк – его близкий соратник.
– Наверняка и для Цезаря удар меча Брута был самым болезненным. Близкий соратник – это и есть тот человек, который может выстрелить точно в цель.
Я тоже опрокинул стакан, чтобы утолить горечь в душе.
– И что теперь с ним делать?
– Посмотрим. Может быть, ему удастся снять с себя ярлык предателя и великолепно воскреснуть, а может, он просто исчезнет вот так. Если получится первый вариант, мы поможем ему вырасти.
Дорогая сырая рыба не таяла во рту, а все время царапала горло, словно шипами.
Хоть это предательство и несло
