Гимназистка - Василиса Мельницкая
— Лечебное, — ответила я.
— Посмотрим, как пройдешь тесты. И на уровень силы, разумеется. В общем-то, это все. Если позволишь, я дам тебе совет…
— Да, конечно. — Я нервно сглотнула.
— Кроме меня, никто не знает о твоем происхождении. Будет лучше, если так и останется. Не делись этим даже с подругами. Никто из них не вправе требовать твои документы. Можешь спокойно говорить всем, что Николай Петрович — твой дедушка.
— Благодарю, Вера Васильевна. Я не из болтливых.
Не в моих это интересах.
— Если будут проблемы, можешь обращаться. — Она улыбнулась. — Иди, Яра. Кажется, тебя ждут.
Бестужев, и правда, ждал. На сей раз у черного лимузина. Подозреваю, что и его он позаимствовал у отца. Вместе с шофером.
— Все в порядке? — спросил Бестужев, окинув меня оценивающим взглядом.
— В полном, — заверила я его.
Не знаю, просыпались ли во мне способности эспера или это моя впечатлительность, но после визита к директрисе мне казалось, что сегодня я получила последний подарок судьбы, последнюю поблажку. Николай Петрович сделал для меня все, что мог, и дальше придется крутиться самой. Не на Бестужева же рассчитывать, в самом-то деле.
— Потом расскажешь, — сказал он. — Ты прекрасно выглядишь. Похоже, морская прогулка для тебя не в новинку.
— Похоже, — хмыкнула я.
— Только обувь…
— С собой. — Я помахала сумкой с топсайдерами у него перед носом. — Не хотела пачкать подошву уличной грязью.
— Туше, — рассмеялся Бестужев.
В салоне лимузина шумная компания уже что-то праздновала. Ольга и Клавдия сидели рядом, напротив них расположились двое парней.
— Зяму ты знаешь, — сказал Бестужев. Я махнула рукой Зиновию Лопухину. — А это Глеб Романов, брат Оли.
Брат-близнец, абсолютно непохожий на сестру. То есть, какие-то черты можно назвать семейными — разрез глаз, форма носа. Но рядом с блондинкой Ольгой брюнет Глеб на ее близкого родственника не походил.
Мы пожали друг другу руки. Лимузин почти незаметно тронулся с места.
— Яра, держи! — Клава подала мне бокал с игристым вином. — Сава, с тебя тост!
Как пить и не пьянеть, меня научил Николай Петрович. Я не понимала, как это работает, но заранее начерченная кровью на левом запястье руна позволяла оставаться трезвой около двенадцати часов. Ее скрывал широкий браслет из камней, купленный пару лет назад на Черноморском побережье. Вполне подходящий аксессуар для прогулки на яхте.
Тост я благополучно прослушала, вино чуть пригубила. И устроилась рядом с Бестужевым, позволив ему положить руку мне на плечо. В статусе его девушки есть неоспоримые преимущества. Можно наплевать на приличия, прикрыть глаза — и дремать, не участвуя в общем разговоре. Ночью я почти не спала, разбирала вещи. И без них не уснула бы, так нервничала перед встречей с директрисой.
«И какой из этого вывод, Яра? Самый простой. Отсидеться в уголке не удастся. Скоро ты начнешь бояться собственной тени. И виной всему… неизвестность. Ты все еще не представляешь, что делать дальше. Два года учебы… это так мало. А что, если… тебе довериться Бестужеву?»
Задав вопрос самой себе, я вздрогнула. И как такое в голову могло прийти! Хотя… может… не зря пришло?
— Ты чего? — шепнул Бестужев. — Сон плохой приснился?
— Ага, — согласилась я. — А почему тихо?
Вот же они, наши спутники: Ольга, Клава, Зяма и Глеб. Пьют шампанское, закусывают шоколадом и фруктами, смеются. Но беззвучно.
— А, ерунда. — Бестужев махнул рукой и по ушам ударила какофония звуков: музыка, громкий смех. — Мы почти на месте. Где там твои туфельки?
Он и так умеет? Звуковая завеса — это серьезный уровень. А я, пожалуй… дура. Довольствуюсь тем, что знаю о Бестужеве из официальной хроники и сплетен, и совершенно не интересуюсь им самим. Он ведь и раньше способностей не скрывал.
— Проснулась? — спросила Ольга. — Савка сказал, тебе лучше отдохнуть до того, как мы в море выйдем. Мы и не мешали.
— Спасибо, — отозвалась я. — И прошу прощения…
— А, забей! — отмахнулись от меня чуть ли ни хором.
Лимузин мягко остановился.
— Прошу всех на борт «Виктории», — улыбнулся Бестужев.
Глава 29
С нарядом я немного промахнулась. Бестужев не упомянул класс яхты, и я решила, что это моторное прогулочное судно, с просторной палубой под навесом. Для парусной яхты больше подошли бы обычные брюки, да и теплой одеждой я не озаботилась. Но девчонки щеголяли в шортах, а Бестужев говорил что-то о пикнике, значит, все в рамках приличий.
Я фыркнула про себя. Приучила меня Лариса Васильевна к этим «рамкам», куда деваться.
— Ты не сам поведешь яхту? — спросил Глеб у Бестужева.
— Не сегодня, — ответил он.
— Не его яхта, не видишь, что ли? — одернула брата Ольга. — У Савки… помельче.
— Я и с этой справлюсь, — ровно произнес Бестужев. — Но не хочу. Я отдыхать собрался, а не впахивать.
На причале нас встретил капитан. Уже отсюда открывался прекрасный вид на Финский залив. Безоблачное голубое небо на горизонте соприкасалось с морской синевой.
Бестужев подал мне руку, помогая пройти по трапу.
— Ты и самолетом управлять умеешь? — спросила я шутливо.
— Я не пилот разума, если ты об этом, — ответил Бестужев. — Немножко яхтсмен. Состою в Императорском яхт-клубе.
Немножко? Сомневаюсь…
— Ты ничего о себе не рассказываешь.
Прозвучало, как обвинение, хотя я закладывала другой смысл в свои слова. Хотела добавить, что мне интересно узнать о нем больше, но Бестужев опередил.
— Ты удивительно не любопытна, — обронил он равнодушно.
Опять дразнит? Скорее всего. Его глаза озорно блеснули, и он отвернулся. Я не единственная гостья, другие тоже требовали внимания. К тому же, команда яхты состояла из капитана и двух матросов, и нами Бестужев занимался сам. Он сказал капитану, что можно отправляться, и пока судно медленно отходило от причала, напоминал нам о правилах безопасности.
Под парусом я никогда не ходила, поэтому слушала внимательно. Ольга, Глеб и Зяма, очевидно, все знали, но Бестужева не перебивали. Клава же определенно чего-то боялась. Она намертво вцепилась в ванты обеими руками и бросала опасливые взгляды за борт, на водную рябь.
Я тоже держалась, но за леер. И внимала. Гик бьет один раз. Никогда между снастью. Одна рука для себя,
