Истина лисицы - Юлия Июльская
– И Норико обучала меня тому же! – встрепенулась Киоко. Ей не хватало разговоров о ки и устройстве силы с кем-то, кто понимал бы её хотя бы отчасти.
– Норико учила вас чувствовать многослойность своей энергии, определять её узлы, управлять ею при помощи тела, использовать в боевых искусствах?
Тут уж Киоко смутилась.
– Не совсем. Она рассказывала мне о ки крови, ки соли и воды – суть тело, ки воздуха – воля, ки грома – что связывает воедино всё…
– Ки притяжения, ки духа и сама ками, душа, часть богов-прародителей, что есть в каждом их создании, – продолжил Ёширо.
– Я… не знала о двух последних, – призналась Киоко. – Ки притяжения и ки духа?
– Чтобы научиться чувствовать их, у осё уходят столетия. Ки притяжения – это вбирание в себя всего созданного, чтобы преобразовать это в чистое, новое, свежее. Ки, что проявляется в каждом творческом создании – чаще неосознанно, – и ки, которую можно развивать, лишь научившись видеть прекрасное во всём, что окружает.
– А ки духа? – затаив дыхание, спросила Киоко.
– Духовная энергия сущего, что пронизывает каждого, что является основой всего бытия. В Дзюби-дзи лишь дайси владеет своей ки духа, а потому ему доступно исцеление тел одной лишь волей, исцеление душ одним лишь касанием.
– Разве это возможно? Исцеление душ? Вы говорите о ками?
– А почему нет? Всё возможно, если пробовать достаточно усердно и долго. Вы чувствуете свои ки? Чему учила вас Норико?
– Чувствую, – подтвердила Киоко, но как-то нехотя. Теперь ей казалось, что всё, что она умела, не стоило ничего. Исцеление тел лишь волей? Исцеление ками? Апофеоз её возможностей сейчас – чувствовать энергию, что пронизывает пространство, тянуться к богам, к ками и обращать свои молитвы в гром, чтобы быть услышанной.
– Я чувствую свои ки и чужие, но не так, как вы. Я не могу ими управлять, лечить, не могу ничего столь величественного и значимого. Я просто ощущаю других. Жизни, чувства, мысли, запертые где-то в глубине. Чувствую своё тело и как оно устроено. Чувствую свою волю и могу ею менять собственную ки по подобию чужих. Чувствую ки грома и могу ею взывать к богам. Но это всё, что я могу…
– Всё? – Ёширо-сан, казалось, был в замешательстве, его шаг стал медленнее. – Нам из всего этого доступно лишь чувствовать свои ки крови и соли. И кому-то – если повезёт – ощутить ки духа, возрасти выше. То, что вы взываете к богам, заслуга не ки грома, она лишь инструмент. То ваша ками, суть божество. Вы, Киоко-хэика, не просто человек. Я, честно скажу, даже не уверен, что вы вообще человек…
– Глупость какая, – усмехнулась она. – Точно человек. С особенностью, да, и всё же совершенно точно я, как и все, – смертная из плоти и крови, дочь своего отца и своей матери.
– Как скажете, – в голосе Ёширо-сана не было согласия, но спорить он явно не намеревался. – В таком случае вернёмся к обращениям.
– Вернёмся? Вы, кажется, не хотели обращаться?
– Но хотели вы.
Хотела. Такое превращение не ограничило бы сознание, а быть в облике лисы с ясными мыслями – крайне интересно. Да и почувствовать бы эту ки, связанную с Инари…
– Чтобы обратиться, мне нужно будет коснуться вас, – предупредила она.
– Я не стану препятствовать, – он с готовностью протянул руку.
– Не так, – покачала головой Киоко. – Вы не почувствуете это касание. Но я – да. Я почувствую всё.
– Под «всё» вы имеете в виду…
– Вас. Я почувствую вас. Ваши желания и страхи, вашу любовь и ваши сомнения, все ваши чувства и, возможно, даже то, что вы сами от себя скрываете.
– Это…
– Я понимаю. Это очень много и слишком близко. Раньше я не умела ощущать столько всего, но со временем это стало так просто и естественно, словно дышать. Я касаюсь – и всё передо мной. Сложно остаться слепой, когда люди – открытые свитки.
– Я хотел сказать, это потрясающе. Такой дар, или навык – уж не знаю, как вернее назвать, – можно использовать во благо. Только представьте, как вы могли бы помогать тем, кто сам с собой разобраться не может!
– О нет, – горько усмехнулась Киоко, – если бы это было так просто… Я не вижу верных ответов, я вижу лишь сомнения и нерешительность. Но что с ними делать – известно одним богам. А может, и им неведомо.
– И всё же, – сказал Ёширо-сан, – я не стану препятствовать. Вам нужно узнать мою ки, чтобы по её подобию изменить свою, верно?
– Всё так.
– Так узнавайте, – он улыбнулся и ускорил шаг. – Только останавливаться сейчас не будем. Если нужно притормозить, придётся дождаться привала.
– Привала, – повторила Киоко, ошарашенная такой готовностью открыться. – Конечно, мы подождём привала.
Остановились они через несколько страж, и Киоко задумалась. Ёширо-сан до сих пор оставался для неё загадкой, неясностью. Не потому, что она не позволяла себе заглянуть в него, а потому, что сам по себе он был кицунэ, что рвался стать частью соги, но при этом сохранить свободу, рвался служить богине, но потакал гордыне в желании увидеть её хотя бы раз. Противоречия в нём боролись на самой поверхности и отражались в действиях, для этого не нужно было обладать даром и уметь заглядывать глубже. Но если его суть столь интересна уже здесь – что же таится там?
Она коснулась его ки едва-едва – попробовать, ощутить искорки на языке, вдохнуть аромат акации, аромат его одиночества. Ки его, хотя и была сильна, горяча, словно то пламя в торо, всё же пахла потерянностью, пахла выжженными мечтами, на пепелище которых пробивался тонкий аромат кальмии – новых надежд и не угасших амбиций.
Прорастут ли они? Сумеет ли он принять это в себе? Казалось, что едкий дым, каким он отравлял все свои порывы, говорил, что надежды затянуты пеплом, заглушал их тонкие нотки так, что и не услышать. И всё же аромат их был, теперь Киоко знала. Но Ёширо ничего не сказала. Он сам во всём разберётся. Сумеет. А пока…
Она прислушалась к Сердцу, почувствовала, как оно гонит кровь и остальные ки вокруг себя, и начала обращение.
Киоко помнила, как ощутила завесу, скрывающую от мира живых Ёми, когда обратилась в Норико. Помнила запахи Ёмоцухиры. Помнила эту странную связь с миром, которого не должны ощущать люди.
Она ждала чего-то подобного. Ждала, что почувствует связь с Инари. Ждала, что вот-вот явит себя аромат, связующий с богиней. Ждала, что, обратившись одной из них, сумеет почувствовать их общую мать.
И
